Проклятие Волчьей бухты
Шрифт:
Выходило неубедительно. С ней действительно постоянно что-нибудь приключалось.
– Ладно! – Цыганова встала, решительно одернула на себе рубашку. Смахнула с носа остатки расстройства. – Я вам докажу, что мне можно верить.
Значит, все считают ее рассказы выдумкой? Хорошо, она приведет в лагерь оборотня. И когда ребята увидят, как он превращается обратно в человека, ей поверят и про дельфинов.
Почему-то именно за дельфинов ей было особенно обидно.
Луна уже спряталась за хребтом, и в долине стало совсем темно.
Тамарка никогда не имела
Дом уже был в двух шагах от нее, а правильной мысли в голове так и не родилось.
– Хорошо, на месте разберемся, – шепотом подбодрила она себя.
Бодрее на душе не стало. Наоборот, где-то в подсознании билась тревожная мысль, что нужно бежать отсюда. И чем скорее, тем лучше. Но Цыганова велела сама себе не впадать в панику. Во-первых, еще рано – ничего не происходит. А во-вторых, в душе у нее сидела слабая надежда, что Мишка далеко не ушел, а вдвоем они с оборотнем как-нибудь справятся. Сложнее будет не добычу в лагерь тащить, а уговорить Богдасарова ей помогать.
Без света луны, с темными окнами, дом перестал выглядеть нарядным и красивым. Сейчас он был похож на старый обшарпанный сарай, который забросили двести лет назад.
Наверное, если бы Тамарка не была так рассержена на Мишку, она бы хорошенько подумала, прежде чем соваться в дом, где живет оборотень. Будь у нее за весь этот длинный день свободная минутка, Цыганова бы давно поняла, что судьба всеми возможными способами предупреждает: держись подальше от всех этих непонятностей и неизвестностей. Но времени на раздумье у Томки не было. Поэтому она решительно шла вперед, заглушая всякие мысли о возможных последствиях.
Цыганова три раза обошла вокруг дома. Собаки нигде не было.
Она заглядывала в окна, пытаясь рассмотреть, где спит хозяин. Но и это ей узнать не удалось.
Заканчивая третий обход, Томка чуть не столкнулась с незнакомцем, входящим в дом. Она как раз вовремя вышла из-за угла, чтобы заметить темный плащ, мелькнувший в дверном проеме.
«Какое оживленное место, – хмыкнула про себя Томка. – Ночь, а гости так и идут».
Ну, где один гость, там и второй не помешает. И Тамарка уверенно шагнула на крыльцо.
Дом был все так же тих. Ни шорохов, ни звуков. Даже часы не тикали. Хотя в таком месте обязательно должны были быть огромные напольные часы с громким ходом.
Цыганова медленно шла из комнаты в комнату. К своему удивлению, она заметила, что все они очень похожи. Везде на полу лежал большой ковер, вдоль стен стояли диваны и кресла, в углу письменный стол. Дом очень походил на жилище десятка близнецов, которым нравится жить в одинаковых условиях.
– «Белоснежка и семь гномов», – вспоминала она похожие ситуации. – «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях».
Опять не то… Если ей не изменяла память, то в обоих сказках красавиц травили. И только прекрасный принц был в силах их спасти. А вот с принцем у Цыгановой дела обстояли не очень хорошо.
Помня о том, что здесь помимо нее есть еще один гость, Томка старалась ходить как можно тише. Она уже дошла до конца коридора и подумывала, а не послать ли все куда подальше и не отправиться ли в лагерь, обо всем рассказать Наталье Ивановне, и пускай взрослые сами решают, что с этим делать. На то они и взрослые, чтобы расхлебывать дела, заваренные их подопечными.
Убедившись, что последняя ее мысль гениальна, Томка развернулась в сторону двери, а потом с еще большей скоростью крутанулась в обратную сторону.
Дорогу к выходу загораживал гигантский волкодав. Собака и сама была удивлена таким поздним гостем, а потому не гавкала, не пыталась разорвать Цыганову на мелкие лоскутки. Она только открывала и закрывала пасть, с всхлипыванием втягивая в себя воздух.
Тамарка прыгнула за последнюю дверь и захлопнула ее перед черным мохнатым носом. Собака возмущенно царапнула возникшую между ней и добычей преграду и затихла.
– Так ты меня и достала, – торжественно прошептала Томка, уткнувшись лбом в косяк двери, хотя руки и ноги у нее тряслись от пережитого страха.
А потом она забыла, как дышать. Потому что за спиной у нее явно кто-то был.
Представьте, что вы бежите по коридору, спасаясь от завуча. Забегаете в первый попавшийся кабинет и облегченно выдыхаете. Но по характерному покашливанию за спиной понимаете, что стоите вы не в обыкновенном кабинете, а в кабинете директора, и этот самый директор с удивлением изучает сейчас ваш затылок.
Тамарка чувствовала то же самое. Она медленно повернула голову. За спиной у нее был, конечно, не директор, а кое-кто похуже.
По середине комнаты в свой полный неумолимый рост стояла Черная Дама (сколько раз Томка ее встречала, она все время стояла и ни разу не была в другой позе). Перед ней в кресле сидел хозяин в своем длинном халате.
Дама пристально смотрела на молодого человека, и вряд ли в этом взгляде было что-то дружелюбное, потому что хозяин мелко дрожал, по его бледному лицу катился пот. Если ко всему этому добавить, что происходило все это в полной тишине, и только повизгивание собаки за дверью доказывало реальность всего этого кошмара, то не трудно догадаться, что Тамарка завопила.
– Мама! – орала она, при этом изо всех сил дергая ручку двери на себя, совершенно забыв, что открывается она в противоположную сторону. – Пустите! Мамочка! Я больше не буду.
Краем глаза она заметила, что Дама прервала свое ужасное занятие и стала поворачиваться в ее сторону.
– Ты?! – прохрипела Дама. – Еще жива?
Видимо, Дама собиралась много что сказать несчастной Тамарке. Популярно объяснить, кто она и куда сейчас отправится. Но Томка слушать ее не стала. Из последних сил она рванула на себя дверь. Дверная ручка жалобно всхлипнула и осталась у нее в кулаке. В сердцах Цыганова швырнула ручку в дверь, и от толчка та приоткрылась. Томка на секунду обернулась. Она успела увидеть Даму, пронзительным взглядом буравящую ее насквозь. Хозяина, поднявшегося из кресла и… превращающегося в волка.