Проклятие
Шрифт:
— Ты должна присутствовать на собрании Большого Совета по поводу проведения Фестиваля.
— Это не моя юрисдикция, — тем же тоном ответила Кая.
Никон поразился её ответу. Теперь он начинал понимать, почему именно она стала Принцессой Хранителя.
— Речь пойдет и о твоей Академии в частности.
— Хорошо. Я буду присутствовать там, — ответила Кая и ушла.
Хранитель появился в трех метрах от Никона. Хотя, трудно было сказать, Хранитель это, фантом или что-то ещё. Хранитель не так часто появлялся в истинном обличии. Никон, например не видел его ни разу истинно. Он видел лишь одни фантом и «один
— Проходи, Никон, — сказало «вода», указывая в образовавшуюся дверь в воротах.
Никон вошел. Едва он преодолел порог, как тут же оказался в небольшой комнате без воды. Никон тут же снял поле анигулятора. Комната не была обременена мебелью. Посреди неё стоял стол из красного коралла, и два удобных современных кресла, по дизайну подходящие этому столу. На столе уже стояли два бокала отличнейшего эльфийского вина и фрукты. Это, как понял Никон, намек: разговор будет достаточно откровенный, но не долгий. Хранитель вообще обычно был нелюдим. Ему не было равных по уровню знаний в десяти галактиках. Он давно сделал те открытия, до которых современные ученные доходят до сих пор.
Никон сел в одно из кресел. Напротив тут же появился Хранитель. Никон бросил на него мимолетный взгляд, который захватывал весь его вид. Все же, Хранитель появился в истинном обличии. Это было существо высокого роста. Раза в полтора выше Никона. Медитанцы все высокие. Это связано с их эволюцией в водной среде. У этого существа была вытянутая рыбная голова. Два выпученных черных глаза смотрели, кажется, в саму душу и видели все, что там было. Плоский, широкий рот. В том месте, где у обычного человека уши, находились жабры, закрытые, небольшой, решетчатой мембраной. Кожа у существа была влажная, сине-зеленого цвета. Вообще, эти существа были вегетарианцами. Никон знал из учебников истории, что медитанцы раньше обладали способностью к фотосинтезу. Сидящий напротив него разумный живое тому доказательство.
— Что ты хочешь узнать, Никон? — поинтересовалось существо все тем же властным голосом.
— Простите, Хранитель, за мое требование, но мне нужна информация, — сказал прямо Никон.
Он не собирался ходить вокруг да около. Существо напротив него могло ему помочь найти возлюбленную. И точка.
— Какого рода?
— Секта Кафайрен, пятьдесят один год назад, — сказал Никон тут же.
— Конкретнее.
— Человеческая девушка, семнадцать лет, блондинистые волосы, полная, один глаз синий, другой красный, рост метр шестьдесят два. Имя Олимпия. Она состояла в этой секте. Меня интересует, где она находиться.
— Она мертва. Лазерное ранение в область спинного мозга.
В душе Никона все опустилось. Снова. Теперь уже навсегда.
— Благодарю за информацию, — сказал Никон, вставая.
Хранитель только кивнул. Никон тут же вышел из комнаты и попал в воду. Но ему было все равно. Тысячи тон воды давили на него, воздух отсутствовал. Ему же было все равно.
Эти месяцы он жил с надеждой снова встретить её. Снова увидеть её нежную улыбку, услышать её чарующий голос. Снова обнять её, обнять крепко и сильно, обнять и не отпускать, ни кому не отдавать. Эти месяцы были настоящим испытанием. Он засыпал с надеждой новой встречи. Засыпал, видя её глаза перед глазами.
А теперь все действительно умерло. И он сам тоже умер.
Никон висел в воде и смотрел на поверхность воды. Там пробивались лучи солнца. Кажется, рассвета. Она ведь так любила рассветы и закаты. Никон смотрел затуманенным взглядом, с болью в груди и пустотой в сердце. Она часто говорила, что рассвет — это начало жизни, начало чего-то нового, совершенного и доброго. Она была не права. Не права единственный раз за всю его жизнь.
Поля анигулятора активизировалось, и Никон упал на каменную площадку. Вода уже не давила на него, воздуха было достаточно. Никон закашлял. Его грудная клетка горела от недостатка кислорода. Он вдыхал кислород и приходил в себя. Едва он приобрел способность более менее мыслить более конструктивно, как услышал голос.
— Интересно, что такого вам сказал Хранитель, что вы решили покончить с жизнью таким своеобразным образом, притом прекрасно понимая, что умереть проклятие вам не даст?
— Это личное, — ответил Никон и получил новый приступ кашля.
— Что ж, весьма интересно, — сказала она. — Вставайте.
— А если я не хочу? — безжизненно спросил он.
Ему было на все глубоко плевать.
— Я вашим мнением в данный момент не интересуюсь.
Никон стал на автомате. Он был весь мокрый. Легкие уже не горели синим пламенем, треугольник тоже работал в обычном режиме. Кая телепортировала его в какую-то комнату и заставила переодеваться. Никон это делал на чистом автомате. Его мысли были далеко в прошлом. В таком счастливом прошлом.
Затем, Кая заставила его лечь на кровать. Робот-врач его стал обследовать. Чем закончилось обследование, Никон не знал. Он уже спал.
…Холодно. Ветер в эту ночь дул достаточно сильно. Куда смотрят маги? За что им вообще деньги платят? С такими мыслями Никон шел по пляжу. Часы на руке показывали половину первого ночи. Он пришел сюда по просьбе Олимпии. Она позвонила ему и странным голосом попросила встретиться с ней. Никон забеспокоился и отправился сюда. За время их разговоров он ещё ни разу не слышал такого голоса. Вот, он видит силуэт во тьме. Он безошибочно определяет, что это его возлюбленная. Он подходит к ней. Она его замечает и… бросается к нему на грудь и плачет.
— Что случилось, Олимпия? Кто тебя обидел? — спросил он обеспокоенно, прижимая её к себе все сильней.
Она не ответила, а только сильнее залилась слезами.
— Скажи кто, и я все сделаю, — сказал он серьезно. — Пожалуйста, перестань плакать.
— Он… они поцеловались… — всхлипывая, ответила она.
— Подожди-ка, это твой парень?
— Да.
— Кого он целовал?!
— Машу. Я… я шла к ним, когда увидела, что…
Она сильней расплакалась.
— Вот, гад! Разве он ни чего не понимает?! Разве он не понимает, как это для тебя важно?
Она не ответила, только сильнее прижалась к его груди.
— Ладно, я со всем разберусь. Только перестань плакать. Он твоих слёз не заслужил, — сказал Никон, обнимая её крепче. — Давай, ты успокоишься, и я со всем разберусь.
— Нет, не надо, — ответила она.
Его слова немного успокоили девушку.
— Мне повезло, что у меня есть ты, — тихо сказала она. — Кроме тебя мне ни кто не нужен.
— Скорее мне повезло, что у меня есть ты, — усмехнулся он, и нежно поцеловал её в голову. — О большем я и мечтать не могу.