Проклятое клеймо
Шрифт:
Радость подсудимых была так велика, что адвокаты Геринга и Риббентропа даже возбудили ходатайство вызвать в суд в качестве свидетеля защиты мистера Черчилля. Но это уже был «перебор», и ходатайство было отклонено. Черчилль не мог приехать на процесс и открыто защищать немецких палачей по тем самым, непреодолимым тогда причинам, по которым тот же де Вабр вопреки своим симпатиям подписал приговор о повешении Франка. Слишком свежи еще были могилы миллионов, слишком взволнованна была совесть мира, настойчива, последовательна и непоколебима была линия, занятая на процессе Советским государством, выразившим волю измученных народов.
Правда, выполняя чье-то таинственное указание, суд вопреки особому мнению советского представителя оправдал
«Правда» в те дни писала:
«Мы разделяем соображения советского судьи. Мы понимаем и поддерживаем его особое мнение, так как суд имел в своем распоряжении достаточно убедительных данных, подтверждающих вину указанных подсудимых (Шахта, Папена, Фриче). Но и при наличии особого мнения советского судьи нельзя не подчеркнуть, что вынесенный в Нюрнберге приговор над гитлеровскими душегубами будет оценен всеми честными людьми во всем мире положительно, ибо он справедливо и заслуженно покарал тягчайших преступников против мира и блага народов. Закончился суд истории. Впервые справедливая кара опустилась на головы организаторов и руководителей, поджигателей и исполнителей преступных планов агрессивной войны».
Нюрнбергский процесс обнажил проклятое клеймо денежного мешка кровавых монополий на фашистских поджигателях войны, полностью раскрыв перед лицом истории чудовищные злодеяния гитлеровских палачей.
2
Еще в ходе Нюрнбергского процесса профашистские круги, особенно в США и Англии, начали кампанию выручки гитлеровских палачей. Пресловутая леди Астор и папа римский, херстовские писаки и англо-американские «ученые» юристы, католики и «специалисты» по международному праву, титулованные особы и международные уголовные преступники, кардиналы и гангстеры всех мастей по мановению одной и той же властной руки кровавых монополий начали в разных местах, в разное время и под разными предлогами нападки на Нюрнбергский процесс. Правда, тогда еще это делалось со множеством оговорок и примечаний, со ссылками на «нормы права» и «международные традиции», с заверениями, конечно, в чувствах негодования по поводу фашистских зверств, которые уже никак нельзя было замолчать. Папа римский взывал о христианском всепрощении, леди Астор — о том, что «угрызения совести — лучшая расплата», «ученые» юристы упражнялись в вопросах юрисдикции. «Специалисты» по международному праву, которых точнее было бы именовать специалистами по международному бесправию, взволновались главным образом по поводу наказуемости агрессии.
% В своих нападках на Устав Международного военного трибунала, подчеркивающий преступный, уголовно наказуемый характер подготовки и ведения агрессивных войн, англосакские юристы разболтались до такой степени, что неосторожно задели весьма щепетильные моменты, вроде, например, мюнхенского сговора.
Так, в американском журнале международного права, в статье профессора Финча, прямо указывалось, что нельзя вменять подсудимым захват Чехословакии, поскольку Англия и Франция в свое время дали на это свое согласие...
Более осторожные защитники гитлеровцев не стали копаться в истории, изобилующей весьма сомнительными похождениями некоторых джентльменов, а начали атаки на процесс с позиций буржуазной юридической казуистики. Некоторые из них даже согласились признать преступный характер военной агрессии, отрицая, однако, возможность предания суду агрессоров. Они рассуждали примерно так: раз война
агрессивна — она преступна, раз она преступна — она наказуема, раз она наказуема — вопрос о наказании должен решить суд. Но кого судить? Судить отдельные личности нег смысла, так как войну ведут не они одни, а все государство, весь народ. Но судить все государство физически невозможно, его не уместишь на скамье подсудимых. А раз это невозможно, то нет смысла этого делать. А раз нет смысла этого делать, то есть смысл вообще никого не судить...
Американский журнал «Форчун» пошел на дальнейшие «уступки» мировому общественному мнению. Он даже соглашался на наказание главных немецких военных преступников, но только требовал, чтобы это наказание ограничилось «высылкой их на какой-либо остров, как это было сделано в отношении Наполеона». Подробно развивая свое предложение, журнал успокоительно писал: «Наполеон после этого был уже безвреден».
И все-таки, несмотря на всю эту шумиху мировой реакции, Нюрнбергский процесс, проходивший под неослабным контролем мирового общественного мнения, был завершен осуждением виновных. 1 октября 1946 года был вынесен исторический приговор. 16 октября этот приговор над главными из главных немецких военных преступников был приведен в исполнение во дворе нюрнбергской тюрьмы. Организаторы агрессивной войны, убийцы миллионов людей впервые в истории понесли заслуженное наказание.
Весь мир понял значение этого приговора как грозного предостережения всем, а не только немецким, поджигателям войны. Очень хорошо поняли это и англо-американские агрессивные круги, занятые подготовкой новой войны. Вот почему нюрнбергский приговор стал объектом самых ожесточенных нападок. Вот уже несколько лет, как атаки на исторический приговор не только не ослабевают, но усиливаются. И чем лихорадочнее вертится дьявольская машина подготовки войны, тем чаще подвергается новым и новым нападкам нюрнбергский приговор. Все брошено, чтобы доказать неосновательность основного тезиса приговора — о наказуемости агрессии. Радио и газеты, юридические и политические журналы, криминалисты и международники, юридические эквилибристы всех мастей и оттенков целыми соединениями бросаются в атаки. Одна за другой появляются статьи с «сенсационными» заголовками: «Нюрнбергский конфуз» (журнал «Форчун»), «Опасный прецедент» (журнал «Атлантик»), «Суд благодаря победе» (журнал «Таймс») и многие другие.
Журнал «Форчун» в статье, посвященной процессу, дает такие подзаголовки:
«Эта новелла (речь идет о процессе) не привела к дискредитации нацистской легенды».
«Этот процесс не создал желаемого международного права».
«Нюрнберг причинил вред международному праву».
Другой журнал — «Атлантик» прямо пугает, что приговор, осудивший агрессию, должен рассматриваться как «опасный прецедент».
Третий журнал — «Форин афферс» помещает большую статью некоего М. Радина под названием «Суд в Нюрнберге». Вот несколько перлов из этой статьи:
«Вовсе не следует, что то, что делает войну национальным преступлением, делает ее также преступлением для физических лиц».
«...сделать это преступлением для отдельных граждан, которые подготовляли агрессивную войну, было бы равносильно приданию преступного характера действиям, которые не рассматривались как таковые теми, кто совершил их...».
«На первоначальной стадии дискуссии о военных преступниках сэр Вильямс высмеивал идею о будущем Гитлере... (Так ли уж это смешно, сэр Вильямс?). Судья Джексон (главный обвинитель США на Нюрнбергском процессе) признал, что мы не можем предположить, что в данном случае будет действовать сила, которая заставит путем устрашения отказаться от совершения подобных действий...
Мы может пойти дальше судьи Джексона и признать, что наука уголовного права давно выразила сомнение в устрашающем значении любого наказания...».
Значит, во-первых, агрессия — это не преступление. Во-вторых, хотя она ц преступление, но судить ее организаторов нельзя, так как надо судить не личности, а государство в целом, что немыслимо. В-третьих, хотя и надо судить за преступление, но и в этом нет смысла, так как наказание не устрашает...
Так выглядят юридические курбеты мистера Радина и ему подобных на цирковой арене американской пропаганды.