Проклятые "М"
Шрифт:
– Ну что ж, даю тебе фору первый удар тво...
Дожидаться пока этот амбал приготовиться к ударам не стал. Подстраиваться под явно отвратный мне образ жизни тоже, в конце концов, он сложился явно по попустительству Федора. Первый удар нанес по надкостнице, следом хлопок по ушам который Федор умудрился пропустить, третьим стал аппекорт по челюсти. Третьим и последним. Удар этого медведя на отмаш, выбил дух из груди и отправил в непродолжительный полет. Вот и четвертая за день стычка, да еще с человеком с которым совсем не планировал драться. Шапка смягчила удар головой обо что то твердое, но не до конца. Серые круги и холод, последние мои ощущения перед болью пришедшей
– Молодой человек, ну я же рекомендовал вам избегать падений с трапа в ближайшее время. Доктор сама невинность и забота. По-видимому, мысль о переводе имеет некоторые основания считаться здравой. Много ли принесу пользы, будучи убитым в казарме?
Смущенный медведь стоял возле двери, хорош трап нечего сказать. С такого упадешь, костей не соберешь.
– Нус-с молодой человек, вам определенно везет. Кости у вас словно заговоренные, упасть с такой высоты и ничего не сломать, однако ушиб есть ушиб. Недельку придется потерпеть и походить с повязкой.- Тут доктор словно вспомнил о существовании моего начальника- Федор Евгеньевич, вы же через две недели уезжаете? Так будьте любезно проследить, чтобы больше падений с трапа не было, а то и так ваш трап по проверке плачет. Мы поняли друг друга? Больше ни одного падения с трапа? Ясно?
– А выход вы бойцу то подпишите?
– Вы в своем уме, какой выход, у него гематома в пол грудины и легкое сотрясение... На завтра нет, на после завтра после осмотра, и то может быть в качестве экскурсанта. А пока сутки лежать и точка... Федя, заканчивай уже страдать, все мы что-то теряем, займись уже наконец своими охламонами, как друга прошу.
Глава 18.
Выспаться удалось несмотря ни на что, ни тяжелое внимание, ни грохот во время сборов, все это не смогло отвлечь от само исцеления. В конце-концов все убрались восвояси оставив меня на время в покое.
Иногда даже пара часов спокойного сна может многое значит, а уж целых восемь и тому подавно. Сослуживцы вернулись уже под самый вечер, наконец отперев меня. Уходя они как и полагается, заперли казарму снаружи, что собственно никак мне не мешало. Можно даже сказать, тем самым они оградили мой сон от ненужных посягательств. Проснулся за минуту до прихода моей банды, отрядом или ротой это назвать сложно, и принялся заправлять койку вопреки общему наплевательству к этому элементу.
Обо мне кажется банда забыла, во всяком случае весь смех на раз прекратился когда я прошлепал с голым торсом в умывальник с целью привести немного себя в порядок. Синяк уже играл красками, но болел куда меньше, чем мог бы. В конце концов, помимо сна еще поработали две нашивки на простыне. Почему бы моей шконяре немного не помочь мне подлечиться? Так я думал и судя по самочувствию был абсолютно прав. Вообще настроение стало бодрым, и груснячить не собирался. Что же касается мордобоя, мир круглый и очень очень маленький, пересечемся, позже..
По всей видимости Федор тоже так думал, и ждал пока я закончу в умывальной комнате. Стоило выйти и дорогу перегородил этот медведь, первые впечатления уже прошли, а недавние еще свежи, вид у него бы какой-то неоднозначный, но не пугающий, скорее просто необычный.
– Готов?
– К чему готов?
– Готов, начать знакомство с коллективом сначала, а то как то все неправильно началось.
–
– Ну тогда будь добр оденься, сам за правила и устав тут ратовал недавно.
Кивнув, мол, понял виноват исправлюсь, кинулся одеваться, время еще детское, половина десятого, и в целом никто еще и не думал отбиваться. Но почти все уже были в смешанной форме. Кто то копался в камуникаторе, кто то обсуждал со товарищи события дня, даже гитара тихонечко тренькала в углу.
– А ну выходи строиться воинство света. Кто последним доковыляет, завтра будет заместо ящика работать.- Громкий крик был практически проигнорирован, но только до момента угрозы поработать ящиком. С кряхтением и переругиванием, воинство и впрямь изобразило нечто вроде строя в центральном проходе.
– Ну что други, прошу любить и жаловать нашего нового товарища. Парень дерзкий, смелый и к тому же силой не обделен. По началу мы друг друга недопоняли- последние как мне показалось было сказано той самой рыжей Насте- но поговорив по душам, я с Веселым, привыкай малец так тебя звать будем, понял что он парень хороший. Просто к нам он прямо с фронта, да по пути еще как выяснилось, малый прорыв считай лично запечатал. Так что он у нас еще и герой, пускай и скромный... Так, тихо народ, я еще не закончил.- оборвал он начавшийся гул, сам то я не был так уверен в своем героизме. Но видимо слово Федора для 'народа' многое значит, и раз он сказал, что разлом запечатан лично, то так тому и быть.- В общем, Веселый парень нормальный, все старое советую позабыть, а кто помянет, тому лично в глаз дам. Все, прошу любить и жаловать!
Федор отчеканив последние довольно четко развернулся и утопал к себе в берлогу, оставив меня на растерзание народа. Что ж, знакомство заново мне понравилось куда больше, даже собственно Ромашка, так все звали баталера растомана, оказался вполне вменяемым малым, хотя и жутко ленивым.
Утром, вчерашние братование и вливание в коллектив, отозвалось жуткой головной болью и сухостью во рту, а еще невероятным зудом на лопатке. Доковыляв до умывальника, припал к живительному источнику влаги и долго-долго восстанавливал подорванные силы. Когда же удалось оторваться от вкуснейшей воды всех времен и народов, смог рассмотреть себя в зеркале. Красные усталые глаза, должные быть карими, уже заметно отросший ежик волос, легкая небритость на щеках и едва заметный след от синяка на скуле. Ну и незаконченная татуировка на лопатке, а от того и зудящие ощущение. Пока набит был только контур каплевидного щита и перекрещенных калашников, в центре же надпись 'За Русь', здорово конечно, вот только не помню, как и когда это было набито на мне, впрочем, многое не помню из вчерашнего.
Народ очухался ближе к полудню, и то только из-за неугомонного доктора. Тот видимо решил, что раз гора не идет к Магомеду, неплохо бы самому прогуляться к горе, и главное к самому Федору. Всегда было интересно, как ревет разбушевавшийся медведь, доктор сполна удовлетворил мое любопытство, бешено сверкая глазищими и зажимая рот руками Федор кометой рванул к сан узлу. После чего принялся взывать к древнем божествам своими рыками, жаль, но те остались глухи к его мольбам, а было бы интересно. Но все равно как хорошо, когда кому то хуже чем тебе. К тому же доктор не успокоился, одного Федора ему показалось мало, зловеще улыбаясь, он вышел из командирской берлоге с медицинским пистолетом шприцом наперевес. И принялся вкалывать свое чудо средство, всем кто по его мнению имел признаки алкогольного отравления. Действовало безотказно на всех.