Проклятые в раю
Шрифт:
— А разве так? — спросил Мэсси.
— Скорей всего именно так. Нам очень повезло, что никто из них не нажал на курок, потому что вы, как офицер, прибегли к их помощи, что может рассматриваться как подстрекательство.
Миссис Фортескью ничего не поняла. Однако Мэсси побледнел еще больше, он стал белее молока.
Дэрроу улыбался, но эта улыбка заставляла нахмуриться.
— Только один человек мог нажать на курок... человек, у которого был мотив, человек, доброе имя жены которого втаптывалось в грязь, словно ее самое уже не втоптали в
Мэсси скосил на него глаза.
— А что... что, по-вашему, произошло в том доме?
— Мне представляется, — заговорил Дэрроу, — что, оказавшись лицом к лицу со справедливыми требованиями человека, которому он причинил вред, Джозеф Кахахаваи сделал признание, но, поступив так, вызвал взрыв неизбежной реакции со стороны оскорбленного им человека, то есть спровоцировал безумный поступок...
— Не хотите ли вы сказать, что я должен придумать... — начал Мэсси.
Глаза Дэрроу вспыхнули.
— Разумеется, нет! Если вы не помните, как застрелили Кахахаваи, то есть все происшедшее для вас, как в тумане, то это вполне отвечает сложившимся обстоятельствам.
Дэрроу хлопнул в ладоши, и мы все слегка подпрыгнули.
— Итак, — проговорил он, — я, естественно, не собираюсь вкладывать в ваши уста свои слова... Почему бы нам не вернуться к событиям в доме во время нашей следующей встречи... скажем, завтра, после того как у вас будет возможность собраться с мыслями... и, возможно, поговорить с миссис Фортескью и двумя вашими приятелями матросами, и сравнить ваши воспоминания... не сводить ваши показания к согласованному рассказу, а просто убедиться, что ваша память не подводит вас.
Мэсси кивал. Миссис Фортескью спокойно улыбалась. Она поняла, теперь она все поняла.
— А теперь, — сказал, поднимаясь, Дэрроу, — давайте повидаемся с этими матросами.
Надо с ними познакомиться. Не думаю, что стану расспрашивать их об инциденте... не сегодня. А потом, полагаю, мы сможем получить в столовой нечто вроде позднего ленча, миссис Фортескью, и вы, если не возражаете, расскажете нам о своих приключениях с полицией.
Эти «приключения», разумеется, имели отношение к попыткам заговорщиков утопить завернутое в простыне обнаженное тело Кахахаваи. Их задержала полиция, когда, с телом на заднем сидении «бьюика», они направлялись в сторону залива Ханаума.
Кажется, второй туземец, «маленький парень», который шел к зданию суда вместе с Джо Кахахаваи, был двоюродным братом Джо по имени Эдвард Улии. Ему показалось подозрительным, что Джо запихали в «бьюик», и он тут же сообщил об этом полиции как о возможном похищении. Когда радиофицированный автомобиль засек «бьюик», мчавшийся к «Голове Коко» с зашторенными окнами, для миссис Фортескью настало время держать ответ.
— Буду только рада, мистер Дэрроу, — сказала миссис Фортескью.
И вскоре мы уже шли по старой орудийной палубе крейсера, мимо пустых орудийных портов. Дэрроу шагал впереди, приобняв миссис Фортескью, Мэсси шел следом, как щенок.
— Возможно,
Я коротко рассмеялся.
— А зачем, вы думаете, К. Д. вытащил из шляпы этого кролика временной невменяемости?
— Должен признаться, я был шокирован, — сказал Лейзер, качая головой. — Склонение к лжесвидетельству — он остановился на самом краю. Никогда не видел более вопиющего нарушения этики за все время своей работы.
— Поезжайте в Чикаго, — посоветовал я. — Там у нас вы и не такое увидите.
— Вы не обиделись?
— Ничуть. — Я кивнул в сторону Мэсси и его тещи, идущих с Дэрроу. — Вы считаете, что эти две заблудшие души заслуживают жизни в тюрьме?
— Возможно, они заслуживают хорошей порки, но... нет.
— К. Д. тоже. Он только делает то, что может обеспечить им самую лучшую чертову защиту, на какую он способен.
Мы шли на звук разносившегося эхом смеха туда, где Джоунс и Лорд вдохновенно играли в пинг-понг. В комнате, где стояли две неубранные кровати, можно было поставить в десять раз больше коек. Охраны не было. Оба матроса были невысокого роста, мускулистыми, приятной внешности ребятами, немного старше двадцати.
Темные волосы Джоунса, нахального жилистого парня, были зачесаны на квадратной голове назад, а Лорд оказался кудрявым, слишком массивного сложения для своего небольшого роста. Увидев нас, они прекратили игру и нахлобучили матросские шапки.
Несколько величественно миссис Фортескью произнесла:
— Позвольте представить вам мистера Дэрроу.
Мы опять обменялись по кругу рукопожатиями, а Дэрроу снова представил нас и объяснил матросам, что пришел пока только познакомиться, а не расспрашивать о деле.
— Что ж, рады видеть вас, — сказал Джоунс. — Сочувствую другой стороне!
— Для нас честь познакомиться с вами, сэр! — сказал Лорд.
— Покажите им вашу памятную книжку! — поощрила Джоунса миссис Фортескью.
— Один момент, миссис! — сказал Джоунс и вытащил из-под одной из незастеленных кроватей альбом для наклеивания вырезок. — Как раз сегодня я наклеил еще несколько.
Лорд и Мэсси отошли в другой угол комнаты, закурили и стали болтать, смеясь и дразня друг друга. Я нашел стул и сел, а Лейзер прислонился к переборке и молча качал головой.
А Кларенс Дэрроу сел на край койки рядом с ухмылявшимся Джоунсом, который переворачивал уже заполненные наклеенными вырезками страницы. Миссис Фортескью стояла, сложила руки на животе, и с удовольствием наблюдала, как переговариваются ее спаситель и один из ее слуг.
— До этого моя фамилия никогда не появлялась в газетах, — с гордостью сказал матрос.
Интересно, был ли такой же альбом с наклеенными вырезками у спортивной звезды Джо Кахахаваи. Он-то попадал в газеты множество раз. В основном, на спортивные страницы. И снова попадет в прессу — в ближайшие недели.