Проклятые в раю

Коллинз Макс Аллан

— Это же пляж из фильма «Отныне и во веки веков»! — воскликнула она. — Берт Ланкастер и Дебора Керр! Именно здесь они страстно занимались любовью...

И он тоже сохранился.

Но сколько же всего

исчезло. Район Вайкики покрылся уродливыми высотными отелями, дешевыми магазинчиками сувениров и ордами японских туристов. «Ройял Гавайен», где остановились мы с женой, в основном не изменился, но казался меньше из-за окружавших его бесцветных небоскребов, а его торговый центр переместился на место бывшего выхода на Калакауа-авеню.

Горная сторона бульвара Ала-Моана была теперь застроена различными конторами, торговыми центрами и многоквартирными домами, выкрашенными в пастельные цвета. На стороне, обращенной к океану, вдоль берега протянулся общественный парк с купальнями и выложенными кораллами дорожками. Как ни пытался, я не смог воскресить в памяти прежний бульвар Ала-Моана и старую карантинную станцию для животных, и городок самостроя, и заросли, ведущие к океану.

Бунгало в долине Маноа, в котором жили Талия и Томми Мэсси, находилось в прекрасном состоянии и выглядело даже еще уютнее. Я подумал о том, знают ли нынешние обитатели

его историю. Дом, где убили Джо Кахахаваи, тоже стоял на месте — самый убогий дом в этом, во всех отношениях аристократическом, квартале. Единственное строение, пришедшее в упадок, единственный двор, в котором стоял остов автомобиля...

— Иисусе, — сказал я, глядя на все это через дорогу из окна машины, — словно сгнивший зуб рядом со своими сияющими соседями.

— Неплохая строчка, — заметила жена. — Записать ее?

— Зачем?

— Для тебя, когда ты будешь писать о деле Мэсси.

— Кто сказал, что я собираюсь о нем писать?

Но она видела стопку исписанных листов в моем кабинете в нашем доме в Бока-Ратоне. Она знала, что постепенно, одно за другим, я описываю свои дела.

— Потом, — сказала она, доставая свою чековую книжку и используя для записи оторванную от депозитного бланка полоску бумаги, — ты еще будешь благодарить меня за это.

Спасибо тебе, моя хорошая.

Потому что я использовал ее, верно? И действительно описал историю Мэсси, окрасив ее воображением и мечтой.

Или так, или сидеть праздно в тишине и ждать, когда наступит ночь.