Проклятые в раю
Шрифт:
— Пожалуйста, садитесь, — сказал губернатор, и мы сели.
Когда все разместились, Джадд тоже сел, сложив на груди руки. Он скорее походил на мирового судью, чем на губернатора, и уважительно произнес:
— Мистер Дэрроу, насколько я понял, вы хотели бы, чтобы я выслушал ваше прошение.
— Да, сэр, — сказал Дэрроу.
Он протянул руку, и сидевший позади него Лейзер вложил в нее листок бумаги. По мне, так эти церемонии были немного смешны, но вполне соответствовали окружающей обстановке.
— Нижеподписавшиеся обвиняемые, — начал
Дэрроу поднялся, сделал шаг вперед и передал листок губернатору. Старик сел, а губернатор, который чертовски хорошо знал содержание документа от первого до последнего слова, взял его и прочел, а потом сделал вид, что обдумывает прочитанное. Кого он хотел провести?
Наконец Джадд произнес:
— Основываясь на данном прошении и учитывая рекомендацию жюри присяжных, приговор на срок до десяти каторжных работ заменяется заключением на срок до одного часа, что будет осуществлено под наблюдением майора Росса.
Миссис Фортескью вскочила и всплеснула руками, как горничная в мелодраме.
— Это самый счастливый день в моей жизни, ваше превосходительство. Я благодарю вас от всего сердца.
Джадд подвергся череде крепких рукопожатий, включая Лорда и Джоунса, которые заявили:
— Спасибо, губ! Вы молодчага!
Судя по напряженному взгляду за круглыми стеклами очков, Джадд явно чувствовал себя неуютно, если не откровенно стыдился себя, и после непродолжительной бессмысленной болтовни — Томми, например, сказал: «Как жаль, что я сейчас не в Кентукки и не могу увидеть, как улыбнется этому известию моя мать!» — Джадд взглянул на часы.
— Скажем... э... что ваш час начался в тот момент, когда сегодня утром вы покинули Перл-Харбор, что означает... Э... что он истек. Удачи вам всем.
Очень скоро наша маленькая группа, за исключением губернатора, уже позировала представителям прессы на балконе дворца. Когда пресса обнаружила, что я не являюсь адвокатом, а лишь ничтожным следователем, меня попросили отойти в сторону. Меня это вполне устраивало, и я стоял и, улыбаясь про себя, наблюдал за нелепыми съемками. Словно лучшие ученики класса, а не осужденные за убийство, их адвокаты и женщина-вдохновительница преступления, стояли они, сияя самодовольством.
Дэрроу улыбался, но улыбка была несколько усталой и неестественной. Майор Росс, казалось, забавляется по-настоящему. Только стоявший со сложенными на груди руками Джордж Лейзер смотрел куда-то вдаль и, похоже, думал о чем-то своем. Роль второй скрипки при великом Кларенсе Дэрроу стала для него хорошей школой, но, возможно, это оказалось не совсем то, чего он ожидал.
Грейс Фортескью порхала и трепетала, светская бабочка по свой сути, извергая одну глупость
— Я буду так рада вернуться назад в Соединенные Штаты, — сказала она корреспонденту гонолулской «Эдвертайзер», который любезно не стал напоминать ей, что она и так находится на американской земле.
Но поток ее глупостей прекратился, когда репортер спросил ее, приедет ли она когда-нибудь сюда при более приятных обстоятельствах, чтобы насладиться красотой островов.
Она почти огрызнулась, не сумев сдержать рвущиеся наружу горечь и злость:
— Покинув это место, я никогда сюда не приеду, никогда в жизни!
Затем она дрожащим голосом разразилась речью, в которой высказала надежду, что в результате случившихся с нею «неприятностей» Гонолулу станет «более безопасным местом для женщин».
Изабелла тоже внесла свою лепту в это безумие, схватив меня за руку и выпалив:
— Ну разве это не чудесно!
— Едва удерживаюсь, чтобы не запрыгать от радости!
Она притворилась, что сердится.
— Ты злюка. Но я знаю кое-что, от чего настроение у тебя поднимется.
— И что же это?
— Моя подружка уехала.
— Какая подружка?
— Ну ты знаешь... моя подружка, та подружка.
— Да? О! Хорошо. Хочешь вернуться в отель и... э... поплавать или заняться чем-нибудь другим?
— Чем-нибудь другим, — сказала она и сжала мою руку.
Если она хотела отпраздновать эту чудесную победу, что ж, я мог составить ей компанию. В конце концов, работа была сделана, мы отплывали через пару дней, а я даже еще не загорел.
Правда, учитывая «что-то другое», что имела в виду Изабелла, сомневаюсь, что мне удастся как следует загореть.
Первыми, с благословения военно-морских сил, отбыли матросы. Дикон Джоунс и Эдди Лорд сохранили свои звания — адмирал Стерлинг публично заявил: «Мы не признаем законными ни суд, ни приговор» — и были на эсминце отправлены в Сан-Франциско, чтобы через Панамский канал попасть на Атлантическое побережье, где их ожидала служба на подводной лодке «Басс».
Военно-морские силы переправили также и Талию, а вместе с ней Томми, миссис Фор-тескью и Изабеллу, на «Малоло», использовав для этого минный тральщик, который подошел к грузовому трюму. Повестки на имя Талии с требованием прийти в суд в качестве истицы, были выписаны Келли скорее всего для виду, но полицейские этого не знали и предприняли серьезные попытки заставить ее туда явиться.
Когда Дэрроу, Лейзер, их жены и я прибыли в порт к отплытию, намеченному на полдень, то были встречены приветливыми девушками-островитянками, которые обвешали нас гирляндами цветов, а оркестр отеля «Ройял Гавайен» играл свою традиционную «Прощальную», пока мы поднимались по трапу и расходились по своим каютам.