Проклятый ангел

Абердин Александр М.

— И давно в номере тихо, Филин?

Фотограф ответил:

— Уже сорок семь минут, Дарван. Ты думаешь, что он их убил Виталия и Беса? Но я не слышал ни криков, ни стонов.

Дарван немного посопел и ответил:

— Если это тот, о ком я сейчас думаю, Филин, то он убивает совершенно бесшумно, как и я, между прочим. Ладно, продолжай прослушивать номер. В конце концов парни Мамонта живы и здоровы, а он опытный командир и с ним четыре отличных бойца. Так что если молчание затянется слишком надолго, то они обязательно ворвутся в номер и всех в нём перестреляют. Я их лично проинструктировал, куда стрелять в первую очередь. Если что, сразу же звони мне, я буду на связи.

Имя или прозвище Дарван, мне совершенно ни о чём не говорило, зато слова, сказанные

про умение убивать бесшумно, заставили насторожиться. Моя папенька-вояка частенько бахвалился тем, что ежели на нас, ангелов или на наших братьев демонов снова нападёт какой-нибудь враг, то они, крылатые воины Бога, будут разить его бесшумно. Можно подумать, что кроме людей на нас действительно кто-нибудь может напасть, но люди на Земле были в магии ни бум-бум, не то что жившие до них другие разумные существа, которые не имели с ними почти ничего общего и как раз наоборот, именно потому, что преуспели в магии, неоднократно нападали то на Небеса, то на Аид, где жили куда более мирные и потому беззащитные демоны. Интересно, почему это люди наделили демонов такими зловещими чертами? Неужели только потому, что Бог вменил им в обязанность отправлять души всяческих мерзавцев через жаркий, тропический, а потому жутко сонный и ленивый Аид, в его ледяной, кошмарный и жуткий Ад? По-моему, ангелы, особенно такие, как мой папаша, старый вояка, пьяница и бабник, куда больше достойны всех тех черт, которыми люди в своих книжках наделяют демонов.

Как только Фотограф-Филин надел на свою лысую голову наушники, мой призрак-охотник тотчас крепко припечатал его к креслу, скрутили ему своими невидимыми щупальцами руки и ноги, а также закрыл рот. Теперь по крайней мере с этой стороны опасность нам уже не угрожала и я, широко заулыбавшись, радостным голосом громко сказал Лике и Маше:

— Всё, девочки, заканчивайте омовение. Мы можем смело перебираться в спальную. Тебя, Алика, там ждёт полное исцеление и в некотором образе преображение и возвращение молодости. Ты ведь, кажется, старше Маши?

Девушка кивнула и сказала:

— Да, на один год, Авик. Мне уже исполнилось двадцать восемь. А как же Фотограф, Авик? Как быть с ним?

Улыбнувшись, я сказал поднимаясь со спины Кота:

— Не волнуйся, мой ангелочек, с ним всё в полном порядке. Он находится неподалёку, вся его аппаратура включена, наушники надеты на его голову и он вскоре услышит очень много интересного, но только сказать об этом уже никому не сможет.

Девушки быстро выбрались из ванной и стали вытираться полотенцами. Волосы они закрутили на голове узлом и даже не замочили их, а потому просто расчесали и я, обняв девушек за талии, даже не дав им одеться, повёл их спальную комнату. Очкастый и Бес по-прежнему сидели недвижимы, но их глаза были закрытыми, а лица слегка посерели и осунулись. Ну, так я и не обещал им, что буду с ними вежливым и обходительным. Сами напросились на такие действия с моей стороны. Заведя девушек в спальную, я весёлым, беспечным голосом сказал:

— Лика, перестели, пожалуйста, постель, а я посажу наших зрителей так, чтобы им было хорошо видно, как твой Авель умеет работать. Думаю, что тогда им всё станет ясно. В том смысле, что их ждёт в самом скором времени вместе с их дружками.

От таких моих слов оба негодяя сразу же вытаращили на меня глаза и их снова охватил ужас. Алика и Маша бросились к шкафу, а я быстро перенёс Очкастого и Беса вместе со стульями и поставил их с другой стороны в паре метров от кровати, после чего зажег в номере люстру. Из-за штор в ней было несколько темновато. Девушки быстро перестелили постель и я, всё так же широко улыбаясь, попросил Машу:

— Машенька, там в холле остался кувшин с апельсиновым соком и сосуд со льдом. Надеюсь, что лёд ещё не растаял. Накинь, пожалуйста, на себя халат и принеси его.

Пока Маша бегала за соком, я уложил Алику на кровать вдоль неё, а не поперёк, но к диагностике ещё не приступал, а лишь поставил перед кроватью стул и сел на него. Маша вернулась быстро и принесла поднос с большим хрустальным кувшином сока, льдом и бокалом.

Увы, но лёд в хрустальном ведёрке наполовину растаял, но я хитро подмигнул Маше, взял из её рук поднос и поставил его на край кровати. Алика, лежавшая до этого на спине, немедленно повернулась на упругом ложе набок, лицом ко мне и своей очаровательной, круглой, но уже не такой гладкой, как ей, наверное, хотелось, попкой к зрителям. Ну, а я принялся быстро конструировать магическую формулу холода и придания льду вида забавных фигурок. Это была не слишком сложная конструкция и потому я управился минуты за три, да, и сделал его всего две формы — белку и собачку, сидящих на задних лапах, после чего ещё за три минуты наштамповал полторы дюжины этих зверушек и когда Маша и Алика вытащили их из хрустального ведёрка, то радостно завизжали. Лика воскликнула:

— Авик, да, ты просто волшебник! Как ты сумел превратить воду в такого прелестного пёсика, подающего лапку? Ой, а какая чудесная белочка у тебя получилась, Авик.

Я налил в бокал сока, бросил в него две собачки и две белочки, протянул его Алике и с улыбкой ответил:

— Лика, я простой экстрасенс-целитель и уже исцелил в курортном парке почти всех больных белок и бродячих собак.

— Да, ты действительно великий целитель, Авик. — Согласилась Лика — А ещё у тебя такое удивительное дыхание, что я всё никак не могу в это поверить. От тебя так чудесно пахнет яблоками. Как тебе удаётся делать это? Это не освежитель дыхания.

Тут я увидел, что у обоих моих зрителей расширились от страха глаза и снова заподозрил, что им известно о том, как определить, ангел перед тобой или нет. Говорят, что все григори ради этого едят чеснок и лук чуть ли не каждые полчаса. Врут, наверное. Даже я могу сделать так, чтобы у меня воняло изо рта, а не пахло райскими яблоками, которые терпеть не могу. Маша быстро принесла из зала ещё два бокала и я налил сока с ледяными белочками и собачками себе и ей. Она поставила рядом с моим стулом стул для себя, демонстративно сняла с себя длинный махровый халат и мы принялись не спеша пить апельсиновый сок, который я пробовал в первый раз и он мне так понравился, что я попросил Машу, чтобы она позвонила куда надо и к ужину принесли ещё и два кувшина сока специально для меня. Выпив по бокалу сока, мы, наконец, взялись за дело. Я поставил поднос на прикроватную тумбочку, Лика снова легла на спину, а Маша сфотографировала эту загорелую красотку её же фотоаппаратом с нескольких сторон раз десять. При этом один раз она даже взяла и присела на колени к Очкастому и тот ничего не мог поделать.

После этого я приступил к диагностике и выяснил, что Алика была почти здорова, если не считать того, что у неё была небольшая язвочка на стенке желудка, явно пошаливала печень и ещё мне очень не понравилась её правая почка. Зато с детородными органами у неё всё было в полном порядке, но я намеревался заняться и ими. Больше всего, однако, меня поразило в теле Алики то, что у неё в груди имелись два каких-то инородных тела, а под грудями я заметил два небольших, едва заметных шрама. Не поверив своим глазам, я прогнулся вперёд, положил левую руку ей на грудь, пару раз слегка придавил и спросил:

— Алика, что у тебя там?

Девушка приподнялась над кроватью, опершись на локти посмотрела на меня с изумлением и ответила:

— Как что? Силикон, естественно. Не всем же бабам так везёт, как Маше. Это у неё третий размер груди, а у меня даже первого толком не было, вот и пришлось поставить имплантанты.

Передёрнувшись всем телом, я воскликнул:

— Извини, Лика, но я выну из тебя эту гадость! Если ты хочешь, чтобы груди у тебя были такие, чтобы все девушки обзавидовались, то я сделаю их такими, какие были у одной моей подружки, а они у неё были даже побольше, чем у Маши, но тогда талию мне придётся сделать тебе немного потоньше. Извини, но к твоей попе я даже не стану прикасаться. Понимаешь, девочка, ничто не берётся из пустоты. Чтобы где-то добавит, нужно где-то убавить, но твою попку я всё равно сделаю точно такой же гладкой, как Машины груди, но у неё и всё тело, словно атласное.