Проклятый Дар

Кашор Кристина

— А как Гиддон? — шепнула Катса Раффину, как только все в толпе замолчали. Теперь, счастливая, в кругу друзей, она вспомнила о горе-женихе с искренней теплотой.

За спиной кашлянул Олл.

— Дуется всякий раз, как речь заходит о вас, миледи. Не буду притворяться, что не знаю причины.

— Ранда пытается женить его, — тихо проговорил Раффин, — но Гиддон все отказывается. Он теперь реже бывает при дворе, больше времени проводит в поместье. Но о Совете не забывает ни на минуту. Как союзник он бесценен, Кати. И мне кажется, он

будет не против встретиться с тобой как-нибудь. Если ты захочешь приехать в замок, мы найдем способ протащить тебя туда, не сообщая Ранде. Если хочешь. Ты не говорила, что собираешься делать дальше.

— Я вернусь в горы вместе с По, — улыбнулась Катса и не сказала больше ничего — больше она и сама не знала.

Она положила голову брату на плечо и остаток коронации наслаждалась тем, что он наконец-то рядом.

Эпилог

Катса и По проплыли через туннель и всплыли на поверхность в черном воздухе пещеры. Усевшись на камень, они, как могли, выжали мокрую одежду.

— Возьми меня за руку, — сказал По и повел ее по неровному склону, усыпанному камнями. Катса не видела во тьме вообще ничего, даже очертаний. Она споткнулась о камень и выругалась.

— Куда ми идем?

— На пляж, — сказал он. Остановившись, По взял ее на руки и перенес через какую-то каменную преграду, которой она не видела, а когда опустил на землю, ее ноги утонули в чем-то мягком и сыпучем. Песок.

Снаружи зеленели деревья, была поздняя весна, и весь мир заливало солнечным светом, но в недрах пещеры всегда было холодно. Они сидели на песке, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, и через какое-то время принялись толкаться, потом началась шуточная потасовка, и совсем скоро они уже хохотали и в полную силу боролись, а мокрые волосы и одежда оказались полны песка. Наконец прижатый к земле По прошептал, что сдается, и самым невоинственным образом провел рукой по бедру Катсы. И поединок превратился во что-то неторопливое, нежное и податливое, и какое-то время они, согревшись, занимались только друг другом.

В пещере все звучало по-другому, словно бы влажно и певуче. Они лежали рядом, греясь друг о друга.

— Я наглотался песка, — сказал По, откашлявшись. — И ты наверняка тоже, хотя это тебя почему-то совсем не беспокоит.

— Нет, — рассеянно ответила Катса, глядя в темноту. Пальцы ее скользнули по шрамам на плече, потом на груди. — По?

— Ммм?

— Ты доверяешь людям, которые будут советниками Биттерблу?

— По большей части, да.

— Надеюсь, с ней все будет в порядке. Она никогда не говорит о матери, но ей все еще снятся кошмары.

— А как же иначе? — сказал По. — Она еще совсем ребенок, и на нее столько всего свалилось: смерть матери, сумасшествие отца.

— Думаешь, он был сумасшедшим?

По помолчал.

— Честно, не знаю. Он был тираном и извращенцем. Но трудно сказать, где кончается человек и начинается его Дар, понимаешь? И мы, наверное, никогда не узнаем, откуда появился Лек. И чего хотел, — он медленно вдохнул и выдохнул. — По крайней мере, народ теперь думает о нем по-другому, ты заметила? Не дождется он доброй памяти.

— Зато Биттерблу они полюбят.

— Представляешь, она подозревает, что я умею читать мысли. Подозревает, но все же доверяет мне и не требует признаний. Это невероятно.

Катса вслушалась в тишину, в которую погрузилась пещера, когда По умолк.

— Да, — просто сказала она, — Биттерблу — необыкновенная девочка.

— На коронации Скай обвинил меня в том, что я не хочу на тебе жениться, — сказал По. В его голосе звучала улыбка. — Очень возмущался.

Катса вздохнула.

— Олл тоже говорил со мной об этом. Он считает, что опасно оставлять друг другу столько свободы и что все это слишком неопределенно — путешествия, работа на Совет и никаких обещании. Я ответила, что я не собираюсь выходить за тебя замуж и приклеиваться, как банный лист, только чтобы привязать к себе и не позволить полюбить кого-нибудь другого.

— Знаешь, без разницы, Остальным не обязательно это понимать.

— Меня это беспокоит.

— Не тревожься. Переживем. К тому же у нас есть те, кто понимают, хотя бы Раффин и Банн.

— Да, — согласилась Катса. — Наверное.

По поежился, и она обняла его, чтобы согреть. Ее сердце кольнула внезапная мысль.

— Ты точно решил прямо сейчас ехать в Лионид? — шепнула она.

Он помолчал немного, а когда заговорил, голос его больше не был беззаботным.

— Мама будет очень плакать, когда я расскажу ей о слепоте. Честно говоря, этого я боюсь чуть ли не больше всего.

— Позволь мне поехать с тобой.

— Нет, Катса, я справлюсь. Я хочу покончить с этим сам. И не хочу, чтобы ты из-за меня меняла планы.

Катса собиралась ехать обратно в город Биттерблу, чтобы учить девочек и девушек сражаться. Она решила, что устроит такие уроки во всех семи королевствах, а после коронации Биттерблу умоляла ее начать с Монси. По охотно ее поддержал, потому что так Катса могла еще немного последить за тем, чтобы у малышки все было хорошо.

— Я пробуду в Монси не меньше нескольких месяцев, — сказала она. — Но обещаю, следующим местом тренировок станет Лионид.

— Значит, надеюсь, мы увидимся в конце осени. Попытаюсь притвориться, что это скоро.

— Я собираюсь еще заехать на запад, — добавила Катса и, помолчав, призналась. — Мне нужно в Миддланды. Встретиться еще с одним королем.

По удивленно вздохнул.

— Но ты ведь уже с ним говорила.

— Да. Но тогда я боялась сама себя. И боялась его. А сейчас больше не боюсь. По… я хочу, чтобы Ранда знал, что я буду приезжать и уезжать, когда захочу, и не собираюсь навещать друзей тайком. Я уже скучаю по Раффу, и нужно увидеться с Хильдой — хочу убедить ее поехать в Монси. Она нужна Биттерблу.