Проклятый дракон
Шрифт:
— Ты же мне понравился, забыл? — деловито поправила я его.
И не удержавшись от соблазна, провела пальцем по глубокому вырезу на его рубахе, замерев на миг от нахлынувшего тепла. Сильное тело тут же отозвалось на несмелую ласку и стало горячей, словно подбадривало действовать смелее. Рогнар с любопытством отследил маршрут, который выводила моя обнаглевшая конечность, и одним движением сбросил ненужную деталь одежды в сторону. Как мужчина, он был просто великолепен, крупный, сильный, с рельефным телом и не малым достоинством, которое сейчас рвалось наружу. С трудом отведя взгляд от этой поистине важной детали человеческого тела, я начала тонуть в пламенеющих глазах мужчины. Бережно придерживая меня за шею и поддаваясь моим чувствам, он хрипло шепнул на ухо:
— У тебя есть последняя возможность сознаться, зачем ты оделась, как шлюха, иначе потом я тебя не отпущу…
Спросить почему, я не успела. Некстати проснувшаяся внутренняя самка, иначе назвать это я просто не могу, поломала все мои представления о жизни: было все равно где, что и как, главное почувствовать его, пережить в себе, впитать запах, втереть в кожу вкус. Я хотела этого мужчину, которого не знала и получаса, и мне было все равно, что он прислуживает двуликим, которых я ненавидела еще с прошлой жизни больше всего на свете. Наверняка он стал рабом не по своей воле, такие не умеют покоряться и сдаваться. С ним я готова была забыть обо всем на свете.
Его запах уже не просто сводил с ума, он требовал окунуться в него с головой и плевать, что будет потом, когда уйдет это наваждение, заставившее кровь в жилах течь быстрее, толчками, от которых тело заводилось еще быстрее. Как никто я знала, что мы живем всего лишь раз, а остальные перерождения это все потом, не сразу. Неужели я не заслужила немного удовольствия, о котором смогу вспоминать потом, всю жизнь и радоваться, что оно вообще было?..
Прости Дилан, тебе придется меня немного подождать.
Подхватив на руки, он как наивысшую драгоценность пронес меня до кровати, не переставая покрывать лицо торопливыми поцелуями, за которыми скрывалось с трудом сдерживаемая мужская агрессия, которая всегда хороша в постели. Просто полежать на простынях я ещё успею.
Только очутившись на твердой поверхности, действия Рогнара перешли в требовательную фазу. Он не был ласков и нежен, да и не обещал этого вначале, и прекрасно чувствуя его внутреннего зверя, я сама на это согласилась. Уверенная в себе женщина хотела, чтобы с ней действовали так же смело и не спрашивали, чего она хочет. Я признаю только силу, осторожно гладить мне плечи есть кому и без этого, но мне хотелось другого, настоящего, кому я нужна вся и он готов взять и не оправдываться.
Высвободив из блузки мою затвердевшую от колоссального напряжения грудь, он склонился над ней с жаром неутомимого исследователя, играя, вобрал в горячий рот острый сосок и соединил мои руки над головой. Отпустив мою плоть, покорно плавящуюся под его отяжелевшим взглядом, он чуть отстранился, плотно сжав губы. Поддаваясь властному взгляду, я слегка выгнулась и обняла его подтянутые бедра ногами, кончики пальцев подрагивали. Короткая юбка задралась, обнажив соблазнительную широкую резинку у самых ягодиц. Зарычав, он с силой сжал бедра, заставив меня застонать от боли, которая тут же сменилась сладким послевкусием. Его пальцы бесстыдно поползли по обнаженной коже к сокровенному женскому месту, вцепились в полоску ажурных трусиков.
И вдруг вся сказка прекратилась. Резко. Я в совершенно пьяном состоянии от происходящего, с недоумением открыла глаза пытаясь понять, почему он остановился на самом интересном месте. А Рогнар тем временем напряженно смотрел на мои оголившиеся запястья. Некогда черные ажурные линии родового знака, сейчас пылали алым цветом! Это было довольно странно, потому что в зависимости от моего эмоционального состояния эти татуировки могли «расти» и покрывать большую часть тела, но чтобы менять цвет — такого ещё не было.
Но главное другое: сегодня уже никто не разбирался в таких знаках, тем более что мой народ считается вымершим и про него никто не вспоминает, но я готова была поклясться, в глазах моего раба мелькнуло узнавание! На побледневшем лице застыла маска безграничного удивление и… чего-то сильно напомнившего мне омерзение. С таким видом смотрят на разлагающийся труп или раздавленную мокрицу. Понятное дело, я себя ничем подобным не считала, и меня это сильно задело.
— Откуда у тебя…
Договорить мой несостоявшийся любовник не успел. Пусть я никогда ещё не бывала так близка к провалу, как сегодня, но организму самосохранение оказалось важнее любых земных утех. Мозг не успел еще до конца осознать произошедшую катастрофу, а натренированное на самозащиту тело уже действовало. Если бы Рогнар ожидал нападения в эту минуту, то конечно так легко я бы с ним не справилась. А так вырубила его практически без вреда для его здоровья.
Вскочив на ноги, я поправила безнадежно испорченную блузку и бесстыдно задравшуюся юбку. По одному из чулок полезла многообещающая «дорожка» на самом видном месте. И мне было бы на все это глубоко плевать, если бы Рогнар успеть завершить начатое! А так, меня поманили обещанием сказки и жестко кинули на полпути.
— Ну, вот за что боги так сильно меня не любят! Я ж уже почти решила влюбиться и на тебе, такой неприятный поворот! — с обидой проворчала я, чуть было не плача с досады.
Была б чуть юнее, непременно устроила бы истерику на фоне не удавшейся личной жизни на этот вечер. А так только с осторожностью пощупала венку пульса на шее Рогнара и чертыхнулась еще раз:
— Как можно работать в таких условиях? Чертов запах…
Запах. Он все еще привлекал меня к лежащему навзничь мужчине, но не было того сумасшедшего всплеска эмоций, как в самом начале. Я вполне могла трезво думать и оценивать ситуацию, да и конечности перестали трястись от вожделения, как у алкоголика при виде стакана с самогоном. Прямо лежачий феномен какой-то. С сожалением поцеловав Рогнара в лоб, тем самым благословляя на тернистую дорожку, чтоб не только мне в жизни попадалось все самое беспутное, я быстренько облазила карманы кожаных брюк мужчины и принялась за его рубашку. Кроме кристалла, отпирающего дверь в покои, больше ничего не было. Времени было не так много, я не знала, придут ли сейчас незваные гости или обойдется.
Выглянув в коридор, облегченно перевела дух: никакими посторонними пока и не пахло. Без сил привалившись к дверному косяку, я еще раз огляделась вокруг. Внимание привлекла брошенная перевязь с мечом у ножки кровати. К ней-то я с нетерпением подошла и наклонилась, в два счета содрав с рукояти какие-то непотребного вида грязные тряпки. На продолговатом набалдашнике уютно расположилась гравировка спящего волка и все, больше никаких знаков отличий. Версия о рабстве Рогнара потерпела крах: рабы не могли владеть оружием оборотней, это было бы оскорблением их чести, с которой они носятся повсеместно и его просто убили бы. Для рабов предпочитали покупать вещи у людей, начиная от еды и заканчивая оружием.