Проклятый манускрипт
Шрифт:
— А откуда вы знаете? Или вам открыто будущее?
— Никто не может знать, что случится завтра!
Предсказатель будущего грохнул кулаком по столу с такой силой, что шляпа съехала набекрень. Его лицо было совсем недалеко от Афры, когда он зашипел, брызжа слюной:
— Это вы не знаете, что случится завтра, синьора, вы! А передо мной будущее лежит открытой книгой. И мне нужно только взглянуть.
Жена посланника задумчиво кивнула, а мессир Паоло нервно заерзал на стуле.
— Ну тогда скажите же наконец, является ли донна Гизела той самой женщиной
Словно голодный змей, Лиутпранд схватил правую руку Афры и повернул ее ладонью вверх. Мгновение он держал ее руку, словно трофей, потом склонился над ней так, что едва ли не коснулся носом, сопя при этом, словно охотничья собака. Пока Лиутпранд столь внимательно рассматривал ее ладонь, на которой четко выделялась буква «М» со скрещенными средними линиями, все остальные тоже подались вперед, чтобы наблюдать мыслительный процесс.
Падре смотрел на все это, широко раскрыв глаза, капитан высокомерно улыбался, доктор Мадатанус делал вид, что ему противен вид «пойманной» руки, а посланник напряженно поднял брови и вытянул губы трубочкой, что придало ему скептический вид. И только донна Лукреция, его жена, взволнованно наблюдала за происходящим, зажав рукой рот.
И именно Лукреция нарушила создавшуюся тишину, воскликнув:
— Ничего! Я права? Эта женщина не имеет для нас ни малейшего значения!
Не выпуская руки Афры, предсказатель поднял взгляд. Он задумчиво покачал головой. И наконец бросил на Лукрецию полный упрека взгляд.
— Если я могу дать вам совет, донна Лукреция, — серьезно сказал он, — то советую относиться к этой женщине получше. Я не имею права называть вам причину, ведь вы знаете, что это запрещено предсказателям будущего под страхом смерти.
Все общество, как завороженное, уставилось на мессира Лиутпранда. Афра чувствовала неприятное давление, исходившее от вцепившегося в нее мертвой хваткой предсказателя.
Красное лицо Лукреции смертельно побледнело. Афра увидела, как дрожат ее ресницы, словно ветви ивы. Она сама не знала, что теперь делать с тем, что сказал Лиутпранд. И Афра смущенно спросила:
— И это вы прочли у меня на ладони?
— Это и еще многое, — неохотно ответил предсказатель будущего.
— Еще многое? Прошу вас, посвятите меня в ваше знание!
— Да, посвятите нас всех! — добавил Паоло Карриера.
Лиутпранд несколько мгновений помолчал, наслаждаясь повышенным вниманием слушателей. Потом снова поднес правую руку Афры к самым глазам и, разглядывая ее, запинаясь, заговорил:
— В ваших руках… донна Гизела… огромная… власть.
Афра смущенно огляделась. Все молчали. Даже посланник воздержался от комментариев.
— Власть, — продолжал Лиутпранд, — способная причинить беспокойство самому Папе римскому.
— Каким же это образом? — поинтересовалась Афра, с трудом пытавшаяся подавить беспокойство. Она чувствовала, как кровь пульсировала у нее в висках. Может быть, предсказатель был каким-то образом связан с ложей отступников или действительно мог читать по руке?
Конечно, у предсказателей будущего была своя конъюнктура, и некоторым удавалось заработать на своих предсказаниях огромные деньги. Нередко можно было услышать удивительнейшие пророчества, странным образом сбывавшиеся. Но довольно часто предсказания оборачивались глупой болтовней, такой же ничего не стоящей, как и проданная за большие деньги индульгенция.
Когда Афра заметила, что предсказатель не собирается отвечать на ее вопрос, она с наигранным равнодушием сказала:
— То, что вы прочли по моей руке, очень интересно, мессир Лиутпранд. Но скажите, разве эти линии не у всех одинаковые?
Предсказатель рассмеялся:
— Донна Гизела, никто точно не знает, сколько людей живет на земном шаре, но одно мы знаем точно: ни у одного из этих тысяч вы не найдете одинаковых линий на руке. А почему? Да потому, что у каждого человека своя собственная судьба, вырезанная у него на ладони словно по дереву. Об этом знал еще мудрый Аристотель. В любом случае, по линиям он мог предсказать человеку долгую или краткую жизнь. Я сам, если позволите сделать замечание, изучал в Пражском университете астрологию и хиромантию, которые тесно связаны друг с другом. Поэтому эта наука мне не чужда.
Мессир Лиутпранд все еще крепко держал руку Афры. Но теперь она не сопротивлялась. Его сверкающие глаза по-прежнему скользили по ее руке.
— Вы вдова? — начал он снова.
— Да, — нерешительно ответила Афра. Пока что ее ложь не принесла ей никакого вреда. Не было ни малейшего повода сомневаться в том, что она говорила. У Афры даже был документ, подтверждавший ее слова о том, что она является Гизелой Кухлер. Но вопрос предсказателя не сулил ничего хорошего. — А почему вы спрашиваете? — добавила она.
Лиутпранд провел большим пальцем по ее ладони, словно пытаясь стереть линии. Потом покачал головой.
— И говорить об этом не стоит, — наконец сказал он и неожиданно отпустил руку, словно она была раскаленной.
Но донне Лукреции хотелось знать все:
— Ну, говорите же, мессир Лиутпранд, вы что-то скрываете от нас!
— Да, говорите же, — поддержала ее Афра. — Что написано у меня на ладони?
— Неожиданно в вашей жизни появится мужчина. Эта встреча принесет вам много радости, но и опечалит.
Афра потупила взгляд. Предсказание будущего на виду у всех смущало ее. У нее была сотня вопросов к мессиру Лиутпранду, но из-за собравшегося за столом общества, живо заинтересовавшегося ее судьбой, она промолчала. Словно не принимая слова предсказателя всерьез, Афра заметила:
— Неплохая возможность, если я правильно вас понимаю.
Лиутпранд поправил шляпу.
— Это зависит от того, как вы отнесетесь к своей судьбе.
— Что это значит?
— Ну, судьба каждого человека предначертана, но, тем не менее, то, что он сделает с ней, находится в его власти. Встреча с мужчиной может сильно осчастливить женщину. Но подобно тому, как из самого лучшего вина при неправильном обращении можно сделать кислый уксус, встреча двух людей может стать для них адом, хотя обещала рай.