Проклятый, одинокий, дракон
Шрифт:
– Спокойной ночи, миледи, - и улыбнулся, мягко, даже ласково, словно видел сейчас не закутанную в одеяло девушку, а кого-то другого.
Может быть, ту маленькую девочку, которую он когда-то знал. А может, Айне это только показалось. Но, когда дверь за ним закрылась, она почувствовала такую вселенскую пустоту, что хотелось броситься за ним вдогонку.
«Я просто сказал, что есть только я, - повторяла она, ворочаясь на огромной кровати.
– Ну, почему, почему после разговора с ним вопросов всегда остаётся больше, чем ответов?»
И пытаясь
«Когда всё закончится, я стану женой Лотера. Он будет любить меня до конца своих дней, заботиться обо мне и беречь».
С мыслью о том, сколько у них с Лотером будет детей, Айна уснула. И ей даже приснился её голубоглазый муж возле большой ванны, и в ней двое пухлых детишек, мальчик и девочка. Они смеялись и брызгались, только глаза у них почему-то были зелёные.
А наутро Айна узнала, что герцог де Риз уехал. В Гиацинтарию.
– Но там же война!
– нервничала она за завтраком. Наверное, потому, что не выспалась.
– Иначе бы он туда и не полетел, - в очередной раз пожал плечами граф.
– А если его убьют?
– мазала она маслом хлеб, но он соскользнул с тарелки на платье.
– Ну, вот!
Айна бросила нож, двумя пальцами отлепила бутерброд от ткани и бросила на тарелку.
– Вы напрасно так волнуетесь, - протянул де Вонн ей свой кусок, уже намазанный, но Айна отказалась.
– Тьер почти неуязвим. Если бы его так сильно не изматывали эти кровопускания. Но пока он может, он будет поддерживать жизнь королю.
– Зачем только спасать этого кровососа, если королю самому ничего не нужно?
– Это сложный вопрос, миледи, - вздохнул граф.
– Даже я вам не смогу на него ответить. Но если мы будем говорить за завтраком о политике, то рискуем заработать себе несварение. Посмотрите лучше - какой чудесный день!
Из этой малой столовой действительно открывался замечательный вид на залитый солнцем садик, если бы только сам сад не был так запущен.
– Леди Бри, - обратилась Айна к застывшей статуэткой урсийского божка - коротенькой и на кривых ножках - экономке.
– Сколько у нас людей?
– Что именно вы хотите знать, миледи?
– склонилась она в почтительном поклоне, хоть и без особого удовольствия.
– Сколько слуг обычно заняты уборкой дома, сколько работает на конюшне, кто следит за садом? Мне нужны каждые свободные руки, а ещё много горячей воды, мыло и щётки. Этому замку жизненно необходима хорошая уборка, - решительно встала Айна.
– И скажите Николетте, пусть принесёт мне рабочую одежду. Раз уж всё равно мне тут нечем особо развлечься, займёмся наведением порядка.
И Айна занялась.
Каждый день голос новой хозяйки звучал то из дома, то из сада, то со стороны двора.
– Осторожнее с хрустальными подвесками, - командовала она в холле.
– И ни в коем случае не мойте горячей водой, а то хрустать потускнеет.
– Стыки между плит нужно поглубже очистить от земли и засыпать туда чистого песка, - давала герцогиня указания
– Тогда и вода не будет застаиваться и семена сорных растений не прорастут.
– Скажите, лорд Тео, - следила она, как старый граф натирает снятую с фонтана медную стрелу специальной пастой.
– А кузнец может сделать такую же, чтобы отправить её в подарок в Женский замок?
– Конечно, миледи, - улыбнулся старый вояка в седые усы.
– Тем более, Что Женский замок получил того амура в подарок именно от леди Кристель, матери Тьера. Вы очень верно заметили, что фигурки одинаковые. А ещё вы, наверное, не знаете, но вы очень похожи на леди Кристель.
Граф полюбовался, как на медных гранях сверкает солнце, а потом только хитро посмотрел на Айну, отложив стрелу.
– Нет, нет, не внешне, - он вытер руки тряпицей и достал из кармана медальон почти точь-в-точь такой же, как был у Айны с портретами родителей, только в этот медальон поместили один портрет - белокурой женщины, с кроткой и очень доброй улыбкой.
– Настоящая северянка, - улыбнулась Айна, поднимая его ближе к глазам.
– И её ведь тоже выдали за Брандо против её воли. Но, несмотря на свою ангельскую внешность, у неё был воистину железный характер. Брандо влюбился в неё без памяти. Не было на свете пары счастливее.
– Значит, она заставила себя сначала уважать, а потом полюбить?
– вернула медальон Айна.
– Можно, наверно, и, так сказать. А вам и делать ничего не надо, - улыбнулся граф и, убирая медальон в карман, словно на что-то там наткнулся.
– Боже, простите старого дурака! Тьер же просил вам отдать, а я совсем забыл.
На его ладони лежали два кольца: помолвочное с бриллиантом и кольцо с красным, в виде капли крови, камнем - подаренное послом.
И пока Айна прятала свои драгоценности, граф взял стрелу и ушёл, чтобы приладить её на место.
Вечером, когда все работы уже были закончены, но солнце ещё золотило верхушки гор, Айна снова пришла на тот самый плоский камень, что облюбовала в первую свою прогулку.
Девушка пыталась охватить взглядом бесконечную пропасть, что разверзлась сейчас между ней и остальным миром. Айна смотрела на толстые цепи, что были намотаны на большие валы и держали поднятой громаду моста; на дорогу, на той стороне, что могла бы привести саму Айну к Лотеру или Лотера к ней, но чаще на небо, высматривая крошечную чёрную точку.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что мне и делать ничего не надо, лорд Тео?
– спросила Айна, когда рядом с ней устало опустился старый граф.
– Когда рассказывал вам про Кристель?
– И про то, как любил её король.
– Видите ли, милая Айна, если вы присмотритесь внимательнее, то увидите, что у вас есть намного больше того, что было у юной Кристель, когда её выдали замуж, - дружески похлопал Айну по руке мозолистой ладонью граф и полез к себе в карман.
Только девушке всё равно было непонятно, на что намекает лорд де Вонн.