Проклятый остров
Шрифт:
– Да, нам тоже...
Игорь собирался извиниться перед Инной в очередной раз, когда громкий протяжный крик преодолел расстояние до берега сквозь заросли джунглей, не исказившись и не утратив своей первоначальной силы. Кричала женщина, и сердце парня испуганно сжалось - их лагерь был совсем близко. Не раздумывая, он бросился в лес, туда, откуда, по его мнению, шел звук. Но уже через пару метров был вынужден остановиться - сил на очередную пробежку по пересеченной местности катастрофически не хватало. Он согнулся пополам, как тряпка повиснув на удачно попавшемся на пути поваленном стволе дерева, доходящим ему до пояса, и пытался отдышаться. Сначала не было слышно ничего, кроме характерного потрескивания-гудения лесной чащи, но вскоре он различил совсем иной шум - голоса, неразборчивые, но отчетливые.
У него ушло не больше пяти минут преодолеть оставшееся расстояние, и, с трудом протискиваясь между сросшимися крупнолистыми высокими кустарниками, он вывалился на небольшую, метров пять в диаметре, вытоптанную поляну, непонятно как устоявшую против натиска обезумевшей флоры острова. Тут же, не дав времени парню оправиться, по ушам ударил громкий женский плач, и монотонное бормотание, наверное, служившее утешительными словами.
– Мама?
Никто не обратил на него внимания. Семья теснилась всего в паре шагов, не оборачиваясь и никак не реагируя на его появление, Игорь видел только широкую спину отца в ярко-красной плащевой куртке и худощавые фигуры Леши и Алисы, переминающиеся с ноги на ногу рядом.
– Да, что, черт возьми, случилось?
– не выдержал он, подбегая ближе и видя маму, сжавшуюся в объятьях отца и пытающуюся сдержать громкий плач. Ее лица не было видно, но тело дрожало, словно в лихорадке.
– Что с ней?
Никто не ответил, только брат многозначительно кивнул куда-то в сторону и вверх, обнимая Алису и тоже отворачиваясь. Игорь проследил за его взглядом, сначала не приметив ничего, только пеструю рябь джунглей. Но подойдя ближе, ему удалось разбить эту картинку на отдельные фрагменты, выделив то, что не совсем вписывалось в идиллию райского острова. Веревка. Тяжелая джутовая веревка пыталась затеряться среди неопрятных серо-коричневых лиан. И все бы получилось, если бы не петля, словно перегоревшая лампочка, раскачивающаяся из стороны в сторону, в такт порывам ветра. Как предупреждение...
На земле он увидел мамин дорогой профессиональный фотоаппарат, чудом уцелевший по воле случая - под деревом с ужасной находкой приютился небольшой островок ярко-зеленого мха, спасший оптику от жесткого падения с высоты человеческого роста. С опаской, словно петля как живое существо может наброситься на него и вздернуть вверх, Игорь поднял камеру, попутно отряхивая ее от мелкой пыли и сразу проверяя электронику.
– Все работает.
– Никто из семьи не обрадовался этому факту.
– Это должно быть на камере!
– Мама дернулась, высвобождаясь из осторожных, но крепких объятий отца и с безумным взглядом бросаясь в сторону сына.
– Отдай ее мне!
Игорь испуганно отшатнулся, прижимая фотоаппарат к груди как самую большую ценность, и вопросительно посмотрел на отца. Тот вновь притянул женщину к себе, пытаясь привести ее в чувство:
– Вика, не нужно. Успокойся. Все хорошо.
Но та будто и вовсе не слышала его, впав в странное эмоциональное состояние, будто затерявшись между сном и явью, реальностью и вымыслом. Это пугало. Игорь никогда не видел ее такой. Его улыбчивая жизнерадостная мама плакала и молила ее отпустить, извиваясь в сильной хватке отца, падала на колени, пачкаясь в вязкой черной грязи. Парень не узнавал эту женщину, в один короткий миг пугающе постаревшую и как-то "померкшую", и боялся, что больше не отыщет в ней ничего родного.
– Вика, вика, пожалуйста.
– В глазах отца, человека, не раз встречавшегося со смертельной опасностью лицом к лицу и никогда не отводящего взгляда, сейчас проглядывал тщательно скрываемый страх, контроль медленно уходил из его рук.
– Не паникуй. Это просто веревка. Наверное, прошлые туристы решили подшутить.
– Там.. там...
– Женщина истерически замахала руками, будто пытаясь что-то сбросить с себя, взлохмачивая и так растрепавшиеся волосы.
– Было...
Мужчина не стал больше с ней спорить, мягко взяв под руки, и силой повел прочь от этого места, не обращая внимания на ее выкрики и тщетные попытки борьбы. Леша и Алиса медленно побрели следом, оставив Игоря совсем одного посреди джунглей. Никто не спросил, откуда он взялся, что с ним произошло и от кого ему так досталось. Сейчас были проблемы куда как поважнее, и парень даже не стал обижаться.
– Я ничего не видела, - шептала впереди Алиса, тесно прижимаясь к жениху.
– Я такой ее уже нашла. Может, что было в деревьях? Какое-нибудь животное? Что ее могло так напугать?
– Она увидела виселицу, а остальное додумала, - вторил ей Леша.
– Такие заросли, еще и света мало, что угодно могло привидеться. Кто вообще додумался такое повесить?
Он обернулся, и Игорь зло на него сощурился.
– Да, конечно. Я привез с собой бечевку, вдруг отец начнет рассказывать историю про висельников, а потом тайком обмотал ее вокруг дерева. Вот хохма то.
– Я никого не обвинял.
– Вот и не стоит начинать.
Отцу все-таки удалось успокоить маму, уложив ее в палатку и, каким-то чудом, уговорив немного отдохнуть. Остальные, мрачные как тучи, сгрудились вокруг костра, не проронив ни слова.
Игорь включил камеру, рассматривая последние фотографии, но не находя ничего подозрительного. Природа, природа, еще немного, и еще чуть-чуть. Даже виселица на последних фотах была едва различима, вырвавшись из общей пестрой картинки только от вспышки. А дальше, смазанный кадр, наверное, когда камера падала вниз.
– Что-то есть?
– Отец, кряхтя, присел рядом, заглядывая ему через плечо.
– Ничего. Там никого не было. Или камера это не засняла.
Он передал камеру отцу.
– Но что-то же ее напугало.
– А виселицы посреди непроходимого леса на необитаемом острове, по-твоему, не достаточно?
– не выдержал Леша.
– Это все твои истории...
– Ты так говоришь, будто мы первый раз выезжаем "дикарями". Это не мы провели неделю на Фестивале на канатах в Альпах. И точно не у нас в лесах Амазонии полетел электронный компас, и мы ориентировались по звездам, которые хрен найдешь из-за густых крон деревьев. И не нас болтало по морю три дня в нейтральных водах у берегов Бирмы в ожидание спасателей. Что-то я не помню, чтобы кто-то закатывал истерику. Это просто веревка!
– Объясни это маме!
Мужчина немного помолчал, очевидно, собираясь с мыслями.
– Дорога была долгой и утомительной, мы все устали и потеряли бдительность. Никаких прогулок в одиночку, остров хоть и не обитаем, но случиться может всякое. Ходим только вместе, за ручку как детсадовская группа, и не выпускаем друг друга из виду. Сегодня, на всякий случай, установим ночное дежурство. Сначала Игорь, потом я, ты Леша последним. Больше никаких происшествий.
День четвертый