Проклятый остров
Шрифт:
– Оставь это. Не надо.
Брат обернулся на него, меняясь в лице, и, наконец, коротко рассмеялся.
– По биологии ты точно отстаешь от программы, а?
– А это здесь при чем?
– Мозг отказывался работать, подчинившись панике и тошнотворному ужасу - на этом острове, рядом с ними, возможно прямо сейчас, находился хладнокровный убийца.
– Антурус Арчера, - многозначительно хмыкнул парень, но не увидев в глазах брата и проблеска понимания, продолжил, - или в простонародье Пальцы Дьявола. Это гриб.
– Гриб?
– Он еще не расцвел. Но скоро вот эти "пальцы" раскроются, став похожими на красно-черные щупальца. Твоих монстров в" Обители Зла" наверняка срисовывали с него.
– Гриб.
– Игорь чувствовал себя полным идиотом. В панике он даже не обратил внимания, что на этой странной "руке" нет ногтей, а "пальцы" неправдоподобно вытянуты, да и их количество больше заявленного.
– Так и рождаются страшилки. Хорошо, что тебе кровоточащий гриб не встретился.
– Леша утешающе похлопал его по плечу.
– Да-а, рано тебе еще жить самостоятельно.
Остаток пути они молчали.
– Мы почти на месте.
– Леша махнул головой куда-то в сторону, туда, где не было ни намека на солнечный просвет, только пугающая непроглядная чернота, словно за этой границей начиналась мертвая зона, ведущая в самое сердце ада.
– Нужно подняться повыше, внизу сигнала точно нет. Какое-то проклятое место.
– Отцу здесь нравится.
– Игоря всегда подкупало хладнокровие родителя, но здесь и сейчас, когда вся его семья в страхе жалась по углам, оно выглядело сродни безразличию.
– Он сам не свой.
– Глупости, он всегда таким был, ты просто мало обращал на него внимание.
– Мужчина аккуратно раздвинул ближайшие буровато-коричневые лианы, больше похожие на прогнивший канат, оценивая, насколько плотно они срослись между собой, вновь хватаясь за мачете.
– Солнечные очки, наушники и стена презрения - кто через такое пробьется.
– Я не большой любитель дикой природы и пеших прогулок, так что прости, что не разделяю вашего энтузиазма.
Дорога пошла в гору, становясь все круче, отчего их бодрой до этого команде пришлось существенно сбавить темп. Они поднимались все выше, но помимо растущей усталости и тяжелой одышки не изменилось ничего. Кроны деревьев прилегали друг к другу так же плотно, как и раньше, не пропуская ни искры солнечного света. Игорь не помнил ни одной достаточно высокой горы на острове, но тот факт, что они поднимались уже добрых минут двадцать, говорил либо о его невнимательности, либо о еще более серьезных проблемах.
– Ты ведь не помнишь, как в прошлом году мы с отцом пошли исследовать пещеру в Чили, а ты остался нежиться на солнышке? Нас не было целый день.
– Вы все время где-то пропадаете.
– Да, но вот тогда у нас был реальный шанс не вернуться. Мы потеряли ориентир.
– Леша говорил об этом так спокойно, словно пересказывал сюжет какого-то очень тоскливого фильма.
– Я готов был сдаться, но отец... отец воспринял это как увлекательное путешествие.
– Я не знал этого.
– Или дайвинг на Филиппинах. Вы-то бултыхались у берега и любовались тропическими рыбками, а отец потянул меня гораздо дальше, зная, что с водой у меня отношения напряженные. Мое третье погружение и мы заплыли туда, куда не стоит соваться новичкам. Кесонка и неделя в больнице. Но тебе же это не интересно?
Игорь шокировано молчал. Эти истории никак не укладывались в его воспоминания об их дружном семейном отпуске.
– Я, правда, думал, что ты практиковался у местных "целителей".
– Ну да, можно и так было это назвать. Я действительно многому научился. Так что сейчас, - брат остановился, переводя дыхание, а потом возобновляя подъем, - не очень-то полагайся на его хваленое самообладание. Наш отец умеет делать хорошую мину даже при плохой игре. Паника - вот чего он, по-настоящему боится. Он сделает все, лишь бы не пустить ее в наши ряды. Мы все тут сдохнем, а он и глазом не моргнет.
– Не говори так. Он не допустит, чтобы с нами хоть что-то случилось.
– Неужели?
– не выдержав, Леша остановился и повернулся к брату, взирая на него сверху вниз.
– А что происходит сейчас? Ты видел маму? А слышал ночью крики Алисы? Это, по-твоему, нормально? У нас все в порядке? Тогда какого черта ты пошел со мной?
– Мне просто здесь не нравится, - угрюмо буркнул тот, не ожидав такого напора.
– Я сразу был против этой глуши.
– Ну и молодец!
– выйдя из себя, закричал ему на ухо мужчина.
– Возьми с полки печеньку.
Дальше они шли молча. Игорь даже старался ступать бесшумно, чтобы вновь не спровоцировать брата, который хоть и не проронил больше ни слова, но выглядел взвинченным и напряженным, яростно орудуя мачете и что-то бурча себе под нос, будто все еще с ним ругаясь.
– Тебе не кажется, что мы идем уже слишком долго?
– все-таки осторожно спросил он, начиная волноваться, что они уже никогда не смогут вернуться в лагерь, затерявшись среди однотипных зарослей, навсегда погрязнув в вязкой едкой грязи.
– Если бы ты не волочился следом мешком картошки, мы бы уже давно поднялись. Меня волнует другое...
– Алексей замер, подняв вверх указательный палец, прислушиваясь.
– Где все живое? Ты слышал птиц? Или насекомых? Здесь все должно кишеть ими, но, смотри, даже под ногами нет ни одного паука или гусеницы. Помнишь Борнео? Они на нас с деревьев градом сыпались. А здесь... Будто ничего и нет.
Игорь давно это заметил, но усиленно игнорировал. Сейчас же, когда брат подтвердил все его опасения, ледяная колкая дорожка медленно пролегла от его затылка вниз вдоль по позвоночнику, словно из жаркого тропического климата он вмиг перенесся на Крайний Север. Кончики пальцев похолодели, грудную клетку сдавило как от накалившегося морозного воздуха. Они были так далеко от лагеря...
– Осторожнее, здесь скользко, держись за ветки ближе к корням и следуй шаг в шаг. Мы на месте.
Коренастая фигура брата скрылась за завесой каких-то лиан, переплетенных между собой в прочное полотно, буквально поглотившее его всего за пару секунд. Влажные листья скользнули по лицу, оставляя после себя склизкую пленку, но парень поборол отвращение, протискиваясь следом и, наконец-то, щурясь от солнечного света. Небольшой отвесный выступ метра два в длину и чуть больше полуметра в ширину вырывался из тесных удушливых джунглей, осадивших высокую сопку, как природный балкон, легка обвалившийся с течением времени.