Проклятый остров
Шрифт:
– Если они здесь и были, то очень и очень давно, - задумчиво ответил Леша.
– Флаг, ложка, утоптанная земля. Всему этому уже несколько лет.
Он больше не стал ничего говорить, но его сочувственный взгляд, украдкой брошенный в сторону брата, был достаточно многословен. Только что Игорь потерял единственного своего союзника - больше ему никто не верил.
– Может они передвинули лагерь? Или мы вышли не туда? Не дошли?
– Мысли одним нескончаемым хаотичным потоком вертелись в голове, нервируя и раздражая.
– Я пробегусь вперед.
– Остановись.
– Голос брата был
– Игорь, хватит. Мы и так потеряли много времени. Нужно возвращаться в лагерь.
– Но...
– Что вообще могло сейчас доказать его правоту.
– Мы же так близко!
– Я видел достаточно. И ты тоже. Здесь никого нет.
Сердце в груди мальчишки забилось чаще, в болезненном паническом ритме, за секунду разжигая кровь и опаляя кожу. Он часто задышал, краем сознания отмечая, что непроизвольно даже начал громко сопеть от обиды и бессилия, как делал в детстве, когда родители отказывались делать так, как ему хотелось - не покупая желанную игрушку или не разрешая завтракать мороженным. Неужели он так и остался для них капризным взбалмошным ребенком, слова которого ровным счетом ничего не значили?
– Почему ты мне не веришь?
– Потому что здесь ничего нет! Мы прошли этот гребанный остров вдоль и поперек и ничего не обнаружили! Ничего и никого! Игорь, черт, я просто понять не могу - ты специально решил свести меня с ума?
– Мужчина махнул рукой, словно брат не заслуживал даже его эмоций.
– Не стоило ожидать от тебя ничего другого.
– Я не вру!
– Он чувствовал, как начинают сдавать нервы, зашкаливая до критической отметки и лишая его прежнего контроля. Это могло стать началом позорной никому ненужной истерики, за которую ему потом обязательно стало бы стыдно.
– Я видел девушку! Она говорила со мной!
– Просто хватит. Мне надоело это слушать. Мы не можем связаться с внешним миром. Не можем уехать отсюда, а маме и Алисе очень плохо. Мне есть о чем волноваться и без тебя. Поэтому оставь свои истории при себе.
Игорь молчал, сосредоточившись только на одной непростой задаче - не зареветь как девчонка. Ему никто не верил и доказать свою правоту никак не удавалось, отчасти потому, что он сам начинал сомневаться в своем психическом здоровье.
– Мы возвращаемся в лагерь, и больше никаких разговоров об этом.
– Не дожидаясь ответа, мужчина развернулся и довольно бодро зашагал в сторону моря.
– Пойдем через пляж, меня уже достали эти заросли.
Последний раз окинув взглядом странный безжизненный клочок земли, Игорь все еще надеялся найти хоть что-то указывающее на присутствие здесь живых людей - как они могли уйти так быстро? Разве Инна не оставила бы ему записки? Кончено, нет. Зачем? Они вроде бы ничего друг другу не обещали, но... но как она могла так его подставить!
– Инна!
– заорал он во все горло, насколько хватило сил. Крик поднялся над его головой, высоко-высоко в небо и застрял где-то в ветвях деревьев, за пару секунд сойдя на нет. Даже звук не мог долго существовать в этом проклятом месте. Горло запершило.
– Черт.
– Идем!
– прикрикнул на него Леша, еще не успевший отойти далеко.
– Нужно понять, что делать дальше.
Когда они добрались
– Может отец видел или слышал что-нибудь? Успел подать сигнал?
Брат не удостоил его ответом, сосредоточенно шагая вперед, то и дело увязая в зыбком песке, но двигаясь довольно быстро и оторвавшись от него уже на приличное расстояние.
Обратная дорога давалась невыносимо тяжело. Хоть они и старалась держаться в тени деревьев, подальше от палящего солнца, но его безжалостные лучи, отражаясь от зеркально-отполированного идеально-белого песка, слепили глаза, опаляя кожу удушливой тепловой волной. И даже сейчас, умирая от жары и чувствуя как ноги, налитые свинцом, все глубже увязают в рыхлой почве, а линия горизонта, маячащая впереди, не меняется вот уже с несколько десятков минут, и, более того, не собирается этого делать еще очень и очень долго, Игорь был благодарен брату, который не потащил его обратно через джунгли. Лес, безмятежный на первый взгляд, наблюдал за ними, теперь наверняка зная, что им никуда от него не сбежать. Они застряли здесь до конца недели. Без связи.
– Может, они еще не уехали?
– Он обернулся, оглядывая пустынный пляж, казавшийся бескрайней пустыней.
– Давай все проясним.- Брат остановился, делая глубокий вздох и поворачиваясь к Игорю.
– На этом острове только мы и твое буйное воображение. Никакого другого лагеря нет. Нет ни следов, ни, вообще, возможности подобного. Мы потратили целый день на твои бредовые рассказы, и ты все еще недоволен? Я должен сейчас быть с Алисой, а не жариться на этом пекле. Я ей нужен!
– Но я видел девушку, разговаривал с ней! Я ничего не выдумал. Ни единого слова!
– Тогда, на твоем месте, я бы задумался о походе к психологу по приезду.
– Думаю, по приезду, он нам всем не помешает.
– Давай договоримся.
– Алексей выглядел раздраженным и окончательно вымотанным. Смахнув тыльной стороной ладони дорожки пота, скользившие по лбу.
– Больше никаких разговоров о "другом лагере", загадочных девушках и подобных необъяснимых явлениях. Солнце напекло твою буйную голову, так что держи ее в тенечке. Хорошо?
Игорь угрюмо молчал, опустив глаза, игнорирую неприятный режущий взгляд брата, вместо этого бездумно разглядывая свои некогда новые кроссовки, сейчас критически растоптанные и облепленные едкой черной грязь, которая начала браться непробиваемой коркой вокруг ног.
– Еще два дня, а у нас нет никакой связи с внешним миром. Мы семья и должны поддерживать друг друга, а не сводить с ума.
– Я все понял.
– Парню хотелось как можно скорее прервать эту занудную лекцию и, поскорее добравшись к лагерю, спрятаться в своей палатке и, по возможности, уснуть до прихода спасательного катера.
– Маме и Инне нужна наша поддержка.
– Я понял.
– Если ты начнешь паниковать, эта паника передастся и им. А мы не в том положении, чтобы себе это позволить.