Проклятый
Шрифт:
— Гаррет, — она прикоснулась к его щеке, и тут же вскрикнула, когда он сомкнул пальцы на ее горле и вздернул над полом, как тряпичную куклу.
— Лиам сказал, что ты вернешь Кхалессу. Не испытывай мое терпение и исполни, что требуется, если хочешь жить.
Дыхание перехватило, кровь застучала в висках. Она вцепилась в его руку, в безуспешной попытке заставить ослабить железную хватку.
— Полно! Отпусти ее, Фенрир, — Лиам улыбался, заискивающе глядя на Проклятого.
Задыхаясь, Мари отчаянно хватала ртом воздух. Она уже не видела лица Гаррета. Перед глазами потемнело, и сознание постепенно ускользало. Когда он все же отпустил ее, легкие опалило болью. Не устояв на ногах, Мари упала на колени. Она всхлипнула, глотая слезы.
— Что ты с ним сделал?
Хлопнула дверь. Гаррет покинул их без лишних разговоров. Самые худшие из ее предположений не могли сравниться с тем, что произошло.
— Это сложно объяснить, девочка моя, — маг погладил ее по волосам и, наклонившись, поцеловал в макушку. — Тебе надлежит думать о другом. О том, что ты должна сделать и что будет, если станешь противиться моей воли. Ты же не хочешь, чтобы я убил тех, кто тебе дорог? Катерина, Александр, Мариус. Подумай о них.
Она не отвечала, только тихо плакала.
— Я приду утром и рассчитываю на твое благоразумие, — он вновь коснулся губами ее виска, после чего ушел.
Не было сил даже подняться. Мари так и осталась сидеть на полу, а потом и вовсе легла, подтянула колени к груди и зарылась пальцами в толстый ворс ковра. Впервые за прошедшие месяцы ей стало по-настоящему страшно. Как в ночь похищения. Неизвестность была коварней любого ночного кошмара и куда страшнее. Но тогда появился Гаррет. Увидев этого мужчину, услышав его мягкий, успокаивающий голос она поняла: пока он будет рядом, бояться ей больше нечего. Что бы ни происходило, за ним она была как за каменной стеной, вместе они могли преодолеть все. Теперь же... Мари вздрогнула от одного только воспоминания. Она слышала имя из уст Лиама. Фенрир.
Как такое возможно?
Лежа на полу, Мари стала проваливаться в сон. И только когда ощутила знакомое, едва уловимое прикосновение, попыталась открыть глаза, но безуспешно. Кошмары всегда начинались одинаково. Были расплывчатыми и мутными. Проносились калейдоскопом неясных образов и мест. Лиам научил ее бояться этого. Хотелось зажмуриться, сбросить наваждение. Ничего не выходило. Только спустя время мгла начала рассеиваться, и Мари поняла, что стоит на берегу моря. Все это не походило на привычный кошмар.
Под ногами распростерся ковер из белых гиацинтов [18] . Волны мерно накатывали на берег, смывая цветы и обнажая каменистое дно, усыпанное костями. Она отступила назад и белые лепестки стали чернеть, иссыхать и превращаться в прах. Захрустели истлевшие кости. Оскаленные черепа обратили к ней пустые глазницы, в которых клубилась первозданная Тьма.
Мари повернулась, но отступать было некуда. Море — пустынное и такое же гиблое, как и все вокруг, разлилось со всех сторон. Водная гладь рябила. Холодный ветер приносил не запах соли и водорослей, а едва уловимый смрад разложившейся плоти. Мари зажала ладонью рот и постаралась не дышать.
18
Символика цветов и цвета на Востоке: белый — цвет смирения и величия, гиацинт — символ мудрости и смерти.
Лиам вновь решил помучить ее? Видимо, ему мало тех страданий, которые он уже принес. На этот раз заклинатель превзошел самого себя. Никогда прежде кошмары не были такими реалистичными. Зажмурившись, она приготовилась к тому, что вот-вот услышит его издевательский смех и очередные угрозы, но только шум волн нарушал тишину.
— Не бойся.
Незнакомый голос прозвучал совсем рядом. Мужской, но мягкий и приятный.
— Это место питается страхами. Не позволяй играть своими слабостями. Отринь их.
Ледяной бриз сменился теплым дыханием весеннего ветерка. Распахнув глаза, Мари ахнула.
Морской берег растаял, как мираж, вместо него взору предстал зеленый луг с невысокими холмами. Только небо все так же походило на серое безжизненное полотно, его не коснулись иллюзорные преображения. Легкий порыв ветра игриво взметнул волосы и принес запах цветущей яблони. Мари не успела моргнуть, как на поляне появилось высокое дерево. Мягкие лепестки бледно-розовых цветов опадали на землю.
— Так намного лучше, правда?
Она повернулась. Рядом стоял человек. Его белые одежды трепал ветер, как и длинные пепельные волосы. Он глубоко вдохнул, а затем просмотрел прямо на Мари.
— Твое присутствие оживило это место.
— Но я ничего не сделала, — пробормотала Марилли, пристально разглядывая незнакомца.
— Это не имеет значения.
Затеряться в толпе ему было бы очень непросто. На первый взгляд хрупкий, как японский фарфор. Стройный и гибкий. Лицо с тонкими правильными чертами и зеленые глаза. Пронзительные и пустые. Так не смотрят молодые люди. Люди вообще так не смотрят.
— Я не понимаю, — Мари огляделась, — Что это за место и кто вы такой?
Мужчина улыбнулся, и его лицо преобразилось.
— Здесь вечность стягивается до мига, а миг разверзается пропастью вечности, — он раскинул руки и посмотрел по сторонам. — Перед тобой Энгар, в переводе с языка моих предков — мертвая земля. Пространство вне времени. Великое Ничто. Чистилище, обитель скорби и вечной печали для тех, кто однажды нарушил и переступил через все законы творения. Место для обреченных и проклятых. Я один из этих обреченных.
— Но как я оказалась тут?
— Твой отец сплел заклятие, которое вернуло сущность давно умершего проклятого, Фенрира, — Мари вздрогнула, услышав это имя. — Такая магия не проходит бесследно. Заклятие оставило брешь между мирами. Незначительную, но достаточную для того, чтобы я смог дотянуться до тебя. Я долго копил силы, ждал подходящего момента и вот ты передо мной, Марилли.
— Для чего вам это?
— Мне нужна твоя помощь.
— С какой стати я должна вам помогать?
Все это ей уже было знакомо. Лиам тоже говорил о помощи, играл ее сознанием и старался всячески запугать.