Проксима Центавра
Шрифт:
– Понял!
– мрачно откликнулся Джек.
Приказ этот звучал как приговор, и Джек слегка побледнел. Элен прижалась к нему.
Центавриец, бывший недавно пленником, вопросительно заухал в сторону диктографа. Динамик проскрипел:
– Каков... приказ?
Элен объяснила.
Человек так быстро привыкает к необычному, что казалось почти естественным, что девушка обращается к микрофону, а из динамика льются скрипы чужого языка, передающие смысл ее слов:
– Я... тоже... идти... они... не... убить... пока...
Центавриец подошел
Приглушенное уханье впереди. Человек-растение ответил громко, пронзительно, и тут же пришел отклик. Джек вошел в поле зрения новой группы нападающих. Их было двадцать или тридцать, каждый вооружен полуцилиндрическим предметом, больших размеров, чем те, которые несли существа первой группы, проникшей на корабль.
При виде Джека началось общее возбуждение: дрожь похожих на руки щупалец по обе стороны безголовых туловищ, бряцание оружием. Громкое уханье - словно команда,- и существа успокоились. Однако Джек дрожал всем телом, ощущая хищное вожделение, казалось, излучаемое ими.
Его проводник, недавний пленник, обменялся с прибывшими серией непонятных звуков, и вновь по толпе существ-растений прокатился возбужденный ропот.
– Прошу,- сухо сказал Джек.
Он проводил их до главной рубки. По дороге они один раз услышали чьи-то причитания: видимо, одна из женщин не выдержала перед лицом приближающейся смерти. Непонятная болтовня нарушила тишину, царившую среди неуклюжих существ, шедших за Джеком, и вновь ее прекратил повелительный окрик.
Рубка. Ольстер походил на мраморную статую - за исключением глаз, пылавших огненным, почти маниакальным пламенем. Монитор рядом с ним показывал нестройную процессию центаврийцев, входивших в корабль через второй шлюз.
Под присмотром Элен принесли диктограф. Девушка невольно вскрикнула при виде такого множества чудовищных существ, собравшихся в рубке.
– Настрой прибор,- сказал Ольстер голосом настолько острым и ломким, что он походил на чистый лед. Дрожа, Элен выполнила распоряжение.
– Я готов к разговору,- хрипло сказал Ольстер в микрофон.
Тихо шелестя, машина перевела его слова.
Предводитель новой группы заухал в ответ. Прозвучал приказ для всех офицеров немедленно явиться в рубку, предварительно переведя все устройства в автоматический режим. Возникли некоторые трудности с переводом центаврийского эквивалента понятия "автоматический", которого не оказалось в картотеке машины. Это заняло некоторое время.
Ольстер отдал приказ. Холодный пот покрывал его лоб, но нервы были словно из стали.
Следующий приказ центаврийцев, тоже был понят с некоторой трудностью. Дубликаты всех технологических планов, а также все -L и тут расшифровка требования отняла много времени - книги, касающиеся конструкции корабля, должны быть доставлены к шлюзу, через который вошли эти существа; эталонные образцы машин, генераторов и оружия требовалось сложить в том же месте.
Снова Ольстер отдал приказ. Голос его звучал слабо, но не срывался и даже не дрожал.
Предводитель центаврийцев отдал новый приказ, который диктограф не смог перевести. Его подчиненные быстро двинулись к дверям, а в рубке остались только четверо. Джек быстро подошел к Ольстеру, выхватил из кобуры излучатель и прижал его к боку капитана. Центаврийцы не протестовали против этого.
– Чтоб тебя черти взяли!
– яростно произнес Джек.- Ты позволяешь им захватить корабль! Хочешь торговаться за свою жизнь? Не выйдет, негодяй: я прикончу тебя, прорвусь к ракетным дюзам и превращу весь корабль в плазму, которая убьет этих тварей вместе с нами!
Элен тут же воскликнула:
– Нет! Джек, поверь мне!
Поскольку она стояла у диктографа, слова ее были как эхо повторены в уханьях языка центаврийцев. Ольстер же, хотя и покраснел, но сумел взять себя в руки и сдавленно рявкнул:
– Глупец! Эти дьяволы могут добраться до Земли - теперь, когда знают, чего она стоит! Так что, если бы они даже убили всех людей на корабле - а они могут это сделать - мы должны долететь на их планету и приземлиться там.- Тут он понизил голос до хриплого шепота и почти беззвучно процедил: - Если, по-твоему, я хочу пережить то, что нас ждет - стреляй!
Мгновение Джек стоял, как оглушенный, после чего отступил на шаг и отсалютовал заученным, точным движением.
– Прошу прощения, господин капитан,- сказал он дрожащим голосом.- С этой минуты вы можете на меня рассчитывать.
Один из офицеров "Адастры" пошатываясь вошел в рубку. Затем следующий, и еще один. Так поочередно вошли шестеро из тридцати.
– Они... все... офицеры?
– спросила машина.
– Мой начальник застрелил свою семью и покончил с собой,- выдавил офицер из отдела регенерации воздуха.- Толпа бунтов атаковала ракетные дюзы, и начальник ракетчиков отбил их нападение, а потом истек кровью от удара ножом в шею. Офицер...
– Довольно!
– прервал Ольстер высоким слабым голосом, машинально смял ладонью воротник мундира, подошел к микрофону и тихо сказал:
– Это все оставшиеся в живых офицеры. Чтобы вести корабль, хватит.
Центавриец, имевший широкие кожаные браслеты на обоих щупальцах и что-то вроде пояса на талии, направился к микрофону центрального радиоузла; отростки на конце одного из щупалец умело передвинули выключатель. Существо издало странные, непонятные звуки - и начался ад!
Из видеофонов, размещенных на всех стенах рубки, понеслись высокие, писклявые крики. Ужасные крики, чудовищные... Они пугали больше, чем вой волчьей стаи, бегущей по следу обезумевшего от страха оленя. Это были те же звуки, которые слышал Джек, когда один из первых на "Адастре" нападающих увидел человека - и тут же убил его.