Прокурор для Лютого
Шрифт:
— Короче говоря, нашли Коттона, — авторитет сразу же перешел к делу. — Я ментов озадачил, заинтересовал материально — они его и нашли. Помнишь, слушок пошел, будто бы Коттон в каком-то там гараже сгорел?
— Помню, — уверенно кивнул Митрофанов.
— Ты что — веришь, что такие люди, как он, погибают случайно? Я сразу не поверил — знаю я этого урода хитророжего. Сам и подстроил, чтобы ментов, как последних лохов повести, да и меня заодно. — Закурив и на мгновение окутавшись сизоватым дымом, Сухой продолжил, немного понизив голос: — А дело вот такое… Коттона надо так аккуратно оттуда взять и сюда ко мне привести. Только живого. Чтобы говорить мог. В лицо его никто из моих не знает, так что московских пацанов послать за ним не могу. Остаешься ты…
Сказал — и внимательно взглянул на собеседника, ожидая реакции.
— Сделаю, — Заводной облизал вмиг пересохшие губы; даже теперь, при одном лишь воспоминании о пахане, ему становилось немного не по себе.
— У тебя хоть пацаны нормальные есть?
— Хвост и Чирик, — с готовностью ответил Митрофанов. — Помнишь, я тебе о них говорил, в Польше груз сопровождали, когда на нас ихние мусора наехали… Они его тоже в лицо знают.
— Не фонтан, конечно же, но на безрыбье — и рак рыба. Не офоршмачатся? — с явным сомнением поинтересовался авторитет.
— Да нет… Вон, и в Польше с ними был…
— Ладно. Давай, вали с ними к Коттону, — Сухой сунул в его руки листок с только что записанным адресом. — Ну, думаю, разберешься. Сегодня у нас девятнадцатое июня… Давай, завтра с утра езжай в Москву, встретишься со Штукой, он тебе на словах объяснит. Позвони-ка ему сразу, — набрав номер, авторитет сунул трубку в руки Митрофанова, — он тебе пару ментов даст, для прикрытия… И быстро, быстро, так чтобы он оттуда не смылся… Да, и еще, — порывшись в карманах, он протянул шестерке небольшой прозрачный пакетик с розоватым порошком. — Штуке отдай, я ему обещал как-то, на мусорах испробовать хочет…
Раннее утро двадцатого июня выдалось на редкость пасмурным. Ночью прошел проливной дождь, и резкий, порывистый ветер, гулявший между остывшими за ночь домами центра Москвы, натягивал на гладкой поверхности луж мелкие морщины.
Черная БМВ с непроницаемо-тонированными стеклами и тонкой антенной на крыше медленно выехала со стоянки, мгновенно набирая скорость на пустынной дороге — хищная машина, чем-то неуловимо напоминавшая торпеду, выпущенную из носового аппарата субмарины, стремительно рассекала длинные желтые лужи.
За рулем сидел Нечаев — путь его лежал в Тушино, где, как он уже точно знал, обитал один из людей Заводного, бывший мастер спорта по тяжелой атлетике Сергей Ивлев, известный ему под погонялом Хвост.
К этому времени Лютый знал о Хвосте все или почти все: биографию, привычки, слабости, семейное положение, марку и номер автомобиля и, естественно, главное — адрес и телефон.
Знал он и приблизительный распорядок дня — в такое время, в семь утра Хвост еще наверняка спал.
Вскоре машина, притормозив у типовой девятиэтажки, остановилась. Нечаев вышел из машины и, пройдя в соседний двор, осмотрелся.
Унылый ряд мертвых еще автомобилей: еще полчаса, час, и заспанные хозяева, прогрев двигатели, отправятся по Москве в привычный утренний путь — по офисам, институтам, фирмам и конторам. А вон и темно-синий «форд-скорпио» со старым еще номером X 0887 МЖ — как наверняка знал Максим, тачка Ивлева.
Быстро открыть чужой автомобиль и вывести его из строя — не самое сложное из всего, что умел Лютый. Спустя несколько минут он, даже не оглянувшись назад, возвращался к своему «бимеру» — уселся, завел и медленно проехал в тот двор, который только что покинул пешком, паркуясь неподалеку от темно-синего «форда».
Теперь надо было дождаться появления хозяина.
Ждать, как наверняка знал Максим Нечаев, пришлось недолго…
Минут через двадцать гулко хлопнула дверь подъезда: на крыльце появился высокий, плечистый, коротконогий атлет с короткой бычьей шеей. Лютый, достав из-под солнцезащитного козырька фотографию, взглянул сперва на нее, а потом на амбала, сверяя: несомненно, это и был Хвост.
«Скорпио» упрямо не заводился — несколько раз беспомощно крутанулся и угас стартер, и Хвост, чертыхаясь, вылез из машины: нервно хлопнул дверцей, в сердцах открыл капот…
Тем временем Лютый вышел из машины и, не обращая внимания на атлета, пошел в сторону таксофона. Долго тыкал кнопки, а потом, поискав глазами прохожих, направился к машине с открытым капотом.
— Слышь, браток, у тебя телефонного жетончика не будет?
— Нет, — неприязненно буркнул Хвост, даже не глядя на подошедшего.
— Понимаешь, братан, какое тут дело: у телки на ночь завис, — как ни в чем не бывало продолжал Лютый, понизив интонации до доверительно-заговорщицких, — так домой звякнуть надо, жену успокоить, что машина, мол, на кольцевой сломалась…
— Да у самого вон тачка не заводится, — подняв голову, Хвост наконец-то взглянул на подошедшего — с явным неудовольствием.
— Вот незадача… — Лютый прищурился и, оценив обстановку, с доброжелательным лицом подошел поближе. — Значит, мы с тобой друзья по несчастью. А что там у тебя?
То ли вид неизвестного внушал безотчетное доверие, то ли достаточно дорогая машина, стоявшая с открытой дверцей неподалеку — невольное уважение, но Хвост, немного посторонившись, пропустил Максима к моторному отсеку.
— Ну, посмотри, коли в технике сечешь…
— Клеммы окислились и аккумулятор подсел, — предположил Нечаев, трогая какие-то провода. — Ничего, сейчас с моего заведемся. — И, кивнув в сторону своего автомобиля, добавил веско: — Пошли, поможешь мне…
Хвост встал спереди машины, доброжелательный водитель БМВ дернул капот и, пряча за спиной обернутый ветошью гаечный ключ, вышел из салона…
Противник явно не ожидал подвоха: склонившись, он старательно отсоединял клеммы аккумулятора. Удар был несильным, но неожиданным, а, главное, предельно точным — атлет, мгновенно потеряв сознание, медленно осел под колесо БМВ.