Прокурор
Шрифт:
– Я думаю, Олимпиаду девяносто второго года вполне можно приглашать в Зорянск, - пошутил он.
– Если вы еще немного подкинете средств, - со смехом ответил Алексей Фомич, подмигивая Самсонову.
– А то как гостей принимать? Рестораны, сауны... Культурный центр...
Снова сели в машину. Чибисов возле шофера. Бархатов, Раупс и Самсонов сзади.
– Ну и жара, - повернулся к гостям Алексей Фомич.
– А в гостинице, наверное, совсем дышать нечем...
– Не мешало бы кондиционеры поставить, - согласился
– Я считаю, лучший кондиционер - сосновый бор, рядом - озеро с карпами, приятный разговор в мужской компании...
– издалека начал Чибисов.
– Словом - природа.
– Природа - это хорошо, - откликнулся Раупс.
– Планов на вечер никаких?
– спросил Чибисов.
– Планы будут завтра, когда сядем в поезд, - сказал Раупс.
– Ну и добро, - обрадовался Чибисов.
– Поедем, отдохнем. Не возражаете?
– обратился он к Бархатову.
Тот вяло махнул рукой, мол, ему все равно.
– В Селиваны, - приказал шоферу председатель горисполкома.
"Ловко подвел", - подумал про себя Самсонов.
Честно говоря, он не ожидал, что Лев Григорьевич согласится, и заранее радовался этому: в горячке последних дней приезжал поздно, так что хотел провести сегодняшний вечер дома с женой, которая жаловалась, что совершенно не видит мужа.
"Ну что ж, встряхнуться тоже не мешает", - решил он.
До селиванского леспромхоза было километров шестьдесят. Там и отличный лес, и озеро с карпами - все, что нужно для приема гостей такого ранга. Этим летом Самсонов там еще не был - запарка на заводе.
Машина выскочила на загородное шоссе.
– Давайте договоримся: все дела оставляем, как говорится, за бортом...
– предложил Алексей Фомич.
– Какие дела, - сказал Бархатов.
– О сыне думаю... Наперекор, наверное, чертенок сделает...
– Они теперь все такие, - кивнул согласно Чибисов.
– А в чем у вас разногласия?
– осторожно поинтересовался он.
– Говорю ему, подавай документы в инженерный вуз - ни в какую. Только в медицинский.
– А что, медицинский тоже не плохо, - заметил Чибисов.
– И престижно, - подтвердил Раупс.
– Он уже срезался в прошлом году, - сказал Бархатов.
– Как?!
– поразился Чибисов.
– И вы не смогли ничего сделать?
– Конкурс...
– пожал плечами Лев Григорьевич.
– А медицина, как вы догадываетесь, далеко за пределами сферы моего влияния...
– Ну, с вашим-то положением...
– продолжал удивляться Чибисов.
– Мое положение...
– усмехнулся Бархатов.
– Это Москва, дорогой Алексей Фомич.
– Дети, дети...
– вздохнул Чибисов.
– Маленькие - малые заботы, вырастают - большие заботы. Только для них и живем. Трудишься в поте лица, думаешь, на пенсии отдохнешь. Ан нет. Внуки пойдут, о них забота...
– Еще неизвестно, где труднее - на производстве или дома, - сказал Самсонов.
–
– Вот поэтому многие и не хотят на пенсию, - заметил Алексей Фомич.
– Не только, - сказал Бархатов.
– Я вот смотрю на соседей-пенсионеров, и иной раз тоска берет: неужели и тебе это уготовано?
Так в разговорах незаметно пролетели шестьдесят километров.
В Селиванах их уже ждали. Когда машины остановились возле группы домиков на берегу озера, окруженного вековыми соснами, к ним подскочил парень лет двадцати пяти.
– Ну, Гена, принимай гостей!
– начальственно произнес Чибисов, выбираясь из машины.
– А что, Алексей Фомич, - почтительно ответил тот, - у нас все готово... Какой будет регламент?
– Сейчас посоветуемся.
Председатель горисполкома подождал, пока остальные выйдут из "Волги" и разомнут после долгого сидения ноги. Затем обратился к Бархатову:
– Лев Григорьевич, сначала немного перекусим, а потом попаримся или?..
Бархатов удивленно поднял брови:
– Кто же ставит телегу впереди лошади?
– Верно, - повеселел отчего-то Алексей Фомич.
– Банька - всему голова... Что больше уважаете - сауну или нашу, русскую?
– Можем и ту, и другую, - подсказал Гена.
– Ну ее, сауну, к шутам, - махнул рукой Бархатов.
– Я патриот. Правда, если Альгис Янович как прибалт... Скандинав, можно сказать...
– Я - против сауны, - засмеялся Раупс.
– И знаете почему? В Мюнхене сауна, в Париже - сауна, в Москве - сауна... Надоело...
...В предбаннике, покрытом толстым пушистым ковром, пахло распаренным деревом. Когда все разделись, выяснилось, что Раупс уже успел где-то сильно загореть. У Бархатова был заметный живот, а сам он, с круглыми плечами и руками, покрытыми рыжими кудряшками, походил на борца или тяжеловеса. У Чибисова была тощая нескладная фигура, а кожа изрядно дряблая. Самсонов сумел сохранить подтянутость и атлетическую стройность.
– Культуризмом занимаетесь?
– спросил Раупс.
– Так он у нас иной раз выходит с заводской футбольной командой на поле!
– ответил за Самсонова Чибисов.
– А как же директорский авторитет?
– усмехнулся Альгис Янович.
– Повышается, если команда выиграет, - улыбнулся Алексей Фомич. Болельщики готовы на руках носить...
В парной чудодействовал банщик дядя Петя, как представил его Чибисов. Лет пятидесяти пяти, жилистый, он прежде всего развеял пар, методично размахивая березовым веником, начав от пола и беря все выше и выше.
– Баня любит равномерный жар, - пояснил он, когда Раупс поинтересовался, что такое делает банщик.