Пролетарские байкеры. Книга 2
Шрифт:
Войнов от неожиданности резко присел, дернул дверь на себя, и, оставив в проеме узкую щель, продолжил смотреть сквозь нее в рекреацию. Остальные застыли в напряжении и не сводили глаз с "Мамонта", готовые в любую минуту броситься к окну.
– Бабка-вахтёрша! – с досадой прошептал Войнов, прильнувший лицом к дверному косяку, – Похоже, услышала что-то, стерва старая… Прямо сюда кандыляет…
– Что будем делать, "Паук"? – взволнованно спросил "Шмель".
– Валить надо, пока не поздно… – ответил за него охваченный страхом "Сапёр".
– Нет, валить нельзя, – отрезал "Паук", – Если бабка догадается закрыть окно, попасть сюда нам будет еще сложнее. Я не думаю, что она что-то слышала. Она глухая, как тетерев. Мы
– Да где тут спрячешься, "Паук"? – возмутился "Мамонт" – Может всё-таки?.. – с этими словами он повторил жест указательным пальцем у собственного горла.
Тем временем всеобщая неотвратимая угроза в лице пожилой вахтёрши неумолимо приближалась. Старая больная женщина, перенесшая в прошлом паралич, и оттого никогда не поворачивающая шеи и с трудом отрывавшая ноги от пола, шаркая по вытертому линолеуму своими шлепанцами, со скоростью черепахи приближалась к туалетной двери. Сквозь узкие очки, надетые на кончик носа, воспаленными поблекшими голубыми глазами она смотрела прямо перед собой, и даже не догадывалась, какая опасность ждала ее за этой дверью.
Узкую полоску света под туалетной дверью рассекли 2 тени от ее ног, и дверь медленно отворилась, наполнив коридор светом из рекреации. В этот момент, сидевший в углу под чугунным умывальником Харламов, от страха вжался в угол стены и заслонил глаза ладонями, а "Друппи" от волнения чуть тихо икнул. "Паук" сидевший вповалку рядом с ним заслонил ему рот ладонью, продолжая сохранять ледяное спокойствие. Все шесть человек удивительно компактно забились под 2 эмалированных раковины из-под которых с ужасом наблюдали за вахтершей, не спеша включившей в туалете свет и медленно шаркавшей мимо них по видавшему виды кафелю. Коридор был узок, и с высоты человеческого роста их было не заметно под широкими квадратными рукомойниками, тем более для близорукого пожилого человека.
Вскоре за тем, как шарканье обуви стихло за туалетной перегородкой, оттуда послышались громкие булькающие и подобные треску звуки опорожняемого кишечника, и отвратительный запах, мучивший всю компанию, многократно усилился. Не желая более испытывать судьбу, перепуганные парни, зажимая нос рукой, один за другим вынырнули из-под раковины и скрылись из туалета через приоткрытую дверь.
Беззвучно ступая быстрым шагом и жадно глотая на ходу свежий воздух, ребята поспешили поскорее покинуть рекреацию, опасаясь, что облегчившаяся вахтерша выйдет и застукает всех разом. Но опасения были напрасными, вахтерша накануне поужинала несвежей манной кашей и теперь надолго заняла туалет.
Не оборачиваясь и не сбавляя темпа, друзья добрались до лестничного марша. Лишь здесь "Паук" усмехнулся и, сбавив шаг, тихонько сказал, обращаясь к Войнову:
– Я ж говорил тебе, что она глухая! А ты услышала, услышала… К душегубству нас еще склонял ("Паук" с сарказмом повторил жест "Мамонта")… Бабке и так не по себе, дерьмо еле до унитаза донесла, а ты еще ее на тот свет чуть преждевременно не отправил…
– Раскольников, не иначе… – ухмыльнулся Харламов.
– Да ты тоже хорош, "Сапер". Очканул не по-детски, видимо… Так дрожал, что я аж чуть из-под раковины не вывалился от вибрации…
– Да ничего я не очканул… – на ходу оправдывался Сергей, скрывая в полумраке пустых школьных коридоров багрянец, выступивший на его смуглых щеках.
Ватага остановилась напротив одной ничем не примечательной двери, которых вдоль всего пролета был, пожалуй, не один десяток. В темноте загорелся карманный фонарик, осветив круглым лучом табличку на белом дверном полотне, лаконичная надпись на которой подтверждала, что за дверью – кабинет ОБЖ. Затем луч осветил зажмурившегося от света и оскалившего свой золотой зуб Укрытцева, склонившегося у двери и неожиданно выхватившего из голенища одного из своих берцев нож-бабочку. Нож запорхал в руке Павла, несколько раз сверкнув стальным лезвием в свете карманного фонаря. Затем, подчиняясь крепкой руке Укрытцева, нож вонзился в деревянный косяк, на уровне дверного замка. С хрустом расщепилась древесина под нажимом "Паука", один раз, второй третий… И вот уже в образовавшейся расщелине дверного косяка показался стальной язычок замка, который более уже не удерживал дверь в закрытом положении.
Павел резко дернул дверь, и она без труда отварилась. Вся компания переместилась внутрь. Луч фонарика судорожно заметался по всему кабинету, очерчивая во мгле, то контуры школьных парт, с поднятыми на них стульями, то стеклянные витрины, под которыми размещались разрезанные вдоль и поперек противогазы и гранаты, то озабоченные и суровые лица парней, озиравшихся по сторонам.
Наконец фонарь, зажатый в дрожащей руке Храмцова, скользнул своим лучом по ошарашенному от происходящего и покрытому мелкими капельками пота лицу "Сапёра" и упёрся прямо в рабочий стол Чеботарского, ярко осветив его со всех сторон. Укрытцев пробрался к столу, отдернул верхний ящик и начал рыться в нем в поисках ключа. "Друппи" подошел ближе и направил свет фонаря в ящик.
– Кажется этот! – самодовольно воскликнул Укрытцев, вытащив из ящика в руке, облачённой в кожаную перчатку, продолговатый хромированный ключ с двумя плоскими гребешками по бокам, – Сейчас проверим…
Чёрной тенью метнулся он к шкафу, следом – за ним "Друппи" освещавший ему путь, а затем уже остальные парни, сбившиеся в нестройную толпу, обступили "Паука" колдовавшего у шкафа с ключом, и принялись с любопытством наблюдать за происходящим в кабинете.
– Есть! – громко воскликнул "Паук", едва удержавшись, чтоб не закричать от восторга. Лицо его просияло, как у человека сорвавшего Джек пот в крупной лотерее. Замок щёлкнул, и дверцы шкафа распахнулись. Храмцов осветил его содержимое: внутри несгораемого шкафа на плечиках висели резиновые плащи ОЗК, а под ними на дне в обычной картонной коробке, ощетинившись вверх воронеными стволами, стояли на прикладах автоматы АК-47. Их было штук 10, а может и 20. Точно никто не считал.
Расстегнув молнию на большой спортивной сумке, которую все это время Укрытцев носил на плече, "Мамонт" с "Пауком" энергично стали перекладывать в неё оружие. "Сапер" смотрел на их сосредоточенные лица в колеблющемся свете фонаря и ловил себя на мысли, что делают они это с какой-то странной обыденностью в глазах. Лица их имели такое выражение, будто они заняты каким-то рутинным занятием, которое повторяют изо дня в день. С такими же лицами, они наверняка укладывали в рюкзак учебники и тетради.
Отсчитав 6 автоматов, Павел застегнул сумку, закинул ее на плечо и закрыл шкаф. Свет фонаря погас, и окрыленная успехом банда, высыпала из кабинета в темный коридор. Выбирались из школы также через окно туалета, но туалет для этого выбрали в противоположном крыле. В рекреации, через которую они попали в школу, по-прежнему горел свет, и, опасаясь, что вахтерша все еще там, друзья решили не рисковать…
ГЛАВА 7
Путь к брату Никифорова пролегал по неосвещённой гравийке. Мотоциклы, выстроившись в небольшую колонну, неспешно ползли по ней, поднимая в полумраке облако белой пыли. "Сапёр" сидел за спиной Павла, слезящимися от ветра глазами всматриваясь в силуэт "Шмеля" ехавшего впереди них. Близорукие глаза в сумерках часто его подводили, но не разглядеть широкую тучную спину Никифорова, ярко освещаемую фарами "Днепра", было невозможно. Справа, в боковом прицепе, ёжась от холода, сидел "Друппи". На его коленях позвякивая сталью на кочках, лежала черная спортивная сумка с автоматами. Он пришел к школе пешком, и отказался уходить домой, когда дело было сделано. Пришлось взять его с собой.