Пролетая над гнездом кукушки
Шрифт:
Подъехал доктор, мы погрузились и двинулись в путь: я, Джордж, Хардинг и Билли Биббит — в машине с девушкой и Макмерфи; а Фредериксон, Сефелт, Скэнлон, Мартини, Тэйдем и Грегори — следом, в машине доктора. Все молчали. Примерно в миле от больницы завернули на бензозаправку, доктор последовал за нами. Он вышел первым, и заправщик тут же подскочил к нам, улыбаясь и вытирая руки тряпкой. А когда он увидел, ктосидит в машине доктора и в нашей, улыбаться перестал. Отвернулся, вытирая руки промасленной тряпкой, и нахмурился. Доктор, нервничая, поймал парня за рукав, вытащил десятидолларовую бумажку и сунул ее парню в руку.
— Будьте так любезны, заправьте оба бензобака обычным, — попросил доктор. Вне стен больницы он выглядел смущенным, как и все мы. — Сделаете?
— Эти, в форме, — сказал заправщик, — они ведь из больницы? — Он осмотрелся, нет ли поблизости гаечного ключа или чего-нибудь такого же тяжелого. В конце концов он отошел к груде пустых бутылок из-под газировки. — Вы, парни, из психушки.
Доктор нашел очки и тоже посмотрел на нас, словно впервые заметил наши пижамы.
— Да. Нет, я хочу сказать. Мы, то есть они, конечно,из психушки, но они — рабочие, не пациенты, разумеется, нет. Рабочие.
Заправщик покосился на доктора, потом на нас и отошел пошептаться со своим напарником, который возился с машинами позади заправки. Они минуту посовещались, потом второй парень спросил доктора, кто мы такие, и доктор повторил, что мы — рабочие из больницы, и оба парня рассмеялись. По их смеху я понял, что они решили налить нам бензина — наверное, он будет паршивым, неочищенным, разбавленным и стоить в два раза дороже, — но от этого мне лучше не стало. Я видел, что остальным тоже довольно паршиво. А от докторского вранья нам стало еще хуже, не столько от вранья, сколько от правды.
Второй парень, ухмыляясь, подошел к доктору:
— Вы говорите, вам нужен хороший, сэр? Ну конечно. А как насчет того, чтобы проверить масляные фильтры и «дворники»? — Он был больше своего друга. Он наклонился к доктору, как будто говорил с ним по секрету. — Вы не поверите: восемьдесят восемь процентов машин, которые ездят сегодня по дорогам, нуждаются в новых масляных фильтрах и новых «дворниках»! — Его ухмылка обнажила черные зубы — долгие годы он вытаскивал ими пробки зажигания. Он все наклонялся над доктором, заставляя его признать, что его взяли на мушку. — А как ваши ребята посмотрят на то, чтобы купить солнечные очки? У нас есть хорошие «полароиды».
Доктор понял, что он его раскусил. Но едва он открыл рот, чтобы сдаться и сказать: да, как вам будет угодно, раздался скрежет, и верх нашей машины откинулся. Макмерфи осыпал проклятиями откидной верх, пытаясь заставить его сложиться быстрее, чем это могла сделать техника. Все видели, как он разозлился. Когда Макмерфи, осыпая машину проклятиями, добился, наконец, чтобы верх стал на место, он перелез прямо через девушку, выпрыгнул из машины, встал между доктором и заправщиком и заглянул одним глазом тому в черный рот.
— Ну ладно, мы возьмем обычный, как доктор и сказал. Два бака обычного. Это — все. И пошел ты на хрен с остальным хламом. И нам положена скидка по три цента за литр, потому что наша экспедиция финансируется правительством.
Парень не двинулся с места.
— Да? Мне казалось, профессор говорил, что вы — не пациенты?
— Слушай, неужели ты не понял, это — всего лишь предосторожность, чтобы не слишком напугатьвас, ребята? Если бы вы знали правду! Доктор не стал бы так врать насчет простыхпациентов, но мы — не просто психи; каждый из нас — самый горячий парень в буйно-уголовном отделении, на каждом из нас — кровь, и мы направляемся в тюрьму Сан-Квентин, там надежнее. Ты видишь этого парнишку с веснушками? Сейчас он выглядит как с обложки «Сэтедей ивнинг пост», но на самом деле — он маньяк, уже троих убил. А парень рядом с ним — Чокнутый Буйвол, непредсказуем, как дикий кабан. А видишь того здоровенного парня? Он индеец, забил до смерти шестерых белых ручкой кирки. Они попытались надуть его, когда он продавал шкуры мускусных крыс. Встань, чтобы они посмотрели на тебя, Вождь.
Хардинг ткнул меня кулаком в бок, и я встал в машине во весь рост. Парень приложил ладонь к глазам, посмотрел на меня и ничего не сказал.
— Да, признаю, опасная компания, — сказал Макмерфи, — но это запланированная, санкционированная, официальная экспедиция, и мы имеем право на законную скидку, как если бы мы были из ФБР.
Парень посмотрел на Макмерфи, а Макмерфи сунул кулаки в карманы и, чуть раскачиваясь, косился на него. Тот обернулся, решив убедиться, что его дружок рядом, а затем ухмыльнулся Макмерфи.
— Говоришь, крутые ребята, рыжий? Такие крутые, что нам следует ходить по струнке и делать что велят? Ну хорошо, скажи мне, рыжий, за что тебя самогоповязали? Покушение на президента?
— Никто не сможет это доказать. Я убил одного на ринге, понимаешь, ну и меня вроде как нанялина другую работу.
— Один из этих убийц в боксерских перчатках, ты об этом мне говоришь, рыжий?
— Нет, я ничего такого не говорил, разве говорил? Я никогда не привязывал к рукам эти ваши подушки. Нет, этот матч не был главным телевизионным событием; я покруче, чем какой-то там отставной боксер.
Парень сунул большие пальцы в карманы и издевательски сказал Макмерфи:
— Ты покруче, чем какое-то там отставное трепло.
— Нет, я не говорил, что умение трепаться никогда не было одной из моих сильных сторон, не говорил ведь? Но я хочу, чтобы ты посмотрел сюда. — И он поднес руки к лицу парня. — Ты видел когда-нибудь, чтобы у мужика были такие уделанные ручищи только потому, что он — хорошее трепло? Видел?
Он довольно долго тыкал руками в лицо парню, ожидая, найдет ли тот, что ответить. Парень посмотрел на руки, потом на меня, потом опять на руки. Когда стало ясно, что он ничего сказать не хочет, Макмерфи отошел к его дружку, прислонившемуся спиной к холодильнику с газировкой, выдернул у него из руки десятидолларовую купюру доктора и направился к соседнему гастроному.
— Вы, ребята, выпишите счет за бензин и направьте его на адрес больницы, — бросил он им через плечо. — Я намерен потратить наличку, чтобы дать ребятам немного освежиться. Думаю, мы можем себе это позволить — в счет новых «дворников» и восьмидесяти восьми процентов масляных фильтров.
К тому времени, как он вернулся, все чувствовали себя смелыми, словно бойцовые петухи, и раздавали заправщикам указания: подкачать запасную шину, протереть стекла и соскрести там, где птичка нагадила на капот, будьте так любезны, как будто мы все были большие шишки. А когда здоровый парень, протирая ветровое стекло, не угодил Билли Биббиту, Билли тут же завернул его назад.