Пролежни
Шрифт:
погладив донышко рукой,
среди хмельного разговора
вдруг вспомнишь, кто ты есть такой.
И сразу вспомнится зарплата,
ночная смена, жидкий чай,
и на трусах больших заплата,
что раньше и не замечал…
И леди, что была доступна
прикроет штопаный чулок,
и под столом мелькнёт преступно
открытая неровность ног…
Бессилье слов опять нахлынет,
и ты трезвеешь, ошалев,
и вместе с кофе, вдруг остынет
паршивой жизни тусклый блеф.
* * *
ПОСВЯЩЕНИЕ
Мойка двенадцать. Рассвет.
И пахнет свечкой…
Пора в дорогу -
уже собрались
на Чёрной Речке…
Тихо в сторонку,
сложить тетради, -
«Вернусь, пожалуй…»
И перья тонки,
и взгляд усталый,
и кудрей пряди…
Вспомнил сегодня…
С чего бы это?
Онегин, Ленский…
И мало света,
и чай холодный
как ночью Невский…
Немного вздорно,
немного жутко,
и несерьёзно…
К чему всё это?
–
дурная шутка…
Но всё уж поздно….
Ну, вот и утро! –
свет под иконой…
Пора собраться…
Как всё же трудно
уйти покорно
с Мойки двенадцать.
Вздохнуть над миром
над грозным миром,
задёрнуть веки…
Нырнуть без страха,
сжимая лиру,
в чёрные реки…
НЕПРИЛИЧНАЯ ЭЛЕГИЯ
«Хер его знает…»– вот мой ответ сегодня
на малочисленные вопросы,
и удивляется преисподня,
когда я иду по стёклам босый
вхожу в Чистилище, чтоб разузнать
как там делишки,
кипит ли в чанах скупая знать,
читают ль книжки
те, кто при жизни не прочёл
совсем ни строчки
пусть будет нынче им горячо
читать до точки…
Не знает хер мой, и я слепец,
не знаю тоже
когда наступит уже конец
противной роже,
какую брею всё по ночам,
дрожа от гнева –
уже с полгода я не кончал
даже налево.
Пора купить себе проездной,
но старый пидар
Харон, взяв отпуск себе весной,
пропал из виду.
Природа тоже берет своё,
со злой издёвкой
решив продлить моё бытиё,
отводит ловко
стаканы с ядом от жадных губ,
и в печень метит,
как Прометей я зол и груб
к жене и к детям.
Стихи ложатся на чистый лист
чудным сонетом,
пред тем, как сдохнуть и рухнуть вниз,
встаю с рассветом…
и нет досады и нет мольбы
в моих потугах
пусть разбивают, кто хочет лбы –
я своё вбухал!…
* * *
ПРЕДЧУВСТВИЕ ЗИМЫ
Утром мглистым и холодным
чёрный ворон сел на башню,
отпевая день вчерашний
хищным карканьем голодным,
озирая взором пашню…
Серый сумрак пред рассветом
взял с собою сны о главном,
притворившись сонным фавном,
ускакал за ночью следом,
ловким всадником безглавым.
Холод мёртвый лез за ворот,
жал запястье крепкой хваткой
словно ножик под лопаткой
проникал под сердце холод
на тепло живое падкий.
Я молчал. Молчала осень.
Все как будто онемели….
Недуг старый в дряхлом теле
возлияний новых просит,
и ворочаюсь в постели
я без сна убитым лосем…
* * *
РЕКЛАМНАЯ ИЛЛЮЗИЯ
Подъём-отбой, погоня за баблом –
Теряешь время ты в маркетинге всеобщем…
И вот уже читать тебе в облом,
И вот уже от пошлости не ропщешь…
Сегодня снова в бой, но в бой не тот,
который Цой воспел в своих балладах…
Теперь ты словно контрразведчик-крот
участвуешь в позорных клоунадах.
Ты презираешь телевизор, но тайком
от самого себя ты смотришь передачи
о том, как скинут Укртелеком
ради ещё одной унылой дачи.
Ты гнёшься под невидимым ярмом
чужих контрактов, сделок, инвестиций,
И вместо водки выбираешь ром,
оставив снова фронт своих позиций.
Так незаметно ты теряешь всё,
чем дорожил на взлёте в поднебесье,
Забыты стансы, хокку и Басё –
утерян след, и хоть об стену бейся!
И вот лицо стареет на глазах –
и дело не во времени узорах…