Прометей: повелитель стали
Шрифт:
— Герман, я хотел бы относительно быстроходное судно, чтобы управлялось гребцами, но также несло парус или паруса. При этом, чтобы судно имело небольшую осадку, что позволяло бы подходить близко к берегу и подниматься по рекам.
— Сэр, вы упорно намекаете на галерный тип судна, по вашим характеристикам это судно викингов — драккар.
— Необязательно, просто учти, Герман, что в дальнейшем мы планируем сделать переход через Атлантику. Значит, судно должно иметь запас прочности и вместительный трюм для воды и припасов.
— При всем уважении, сэр, ваши пожелания противоречат
— А если парусное, Герман? Влияет ширина судна на скоростные качества?
— Влияет, но главный показатель — площадь парусов и количество мачт.
— Тогда что нам мешает сделать две или три мачты? — на мой вопрос матрос смутился и ответил через секунду:
— Сэр, я не сумею построить такое судно и мы не сможем управлять парусами. Люди к этому шли очень долго и даже обученный экипаж может потопить судно, неправильно маневрируя парусами. Я смогу управлять одним прямоугольным парусом, сэр.
— Герман, викинги пересекали Атлантику на своих драккарах. Полинезийцы с Южной Америки на плотах добирались до островов в Тихом океане. Неужели мы слабее и глупее их?
— Нет, сэр!
— Тогда определи будущий корабль, исходя из наших пожеланий и возможностей, — я уже начал уставать от этого разговора.
— Есть, сэр, разрешите приступить? — Тиландер вытянулся передо мной.
— Да, Герман, приступай. Бери людей столько, сколько посчитаете нужным. Вопрос довольствия решайте с Хадом, он в курсе. Я буду часто наведываться в док, будем обсуждать вопросы прямо на месте.
Тиландер ушел, я же собирался к верблюдам. После моего памятного родео, Канку было поручено потихоньку объездить верблюдов. Меня тогда поразила скорость, с какой бежал верблюд. Расстояние, что мы проходили за пять-шесть часов, верблюд пробежал за полчаса. Кстати, я вспомнил название одногорбых верблюдов — дромадеры. Если посадить воинов на них (а верблюд в состоянии нести и двоих всадников), у меня получалась мобильная группа быстрого реагирования.
Животные любили соль, верблюды даже иной раз пили соленую воду, удивляя меня. Пришлось дважды посылать людей за солью, которую спекали в печи, получая куски.
Каждый раз, приходя в загон, я приносил ячменные лепешки для вожака, которого назвал Дром. Дром уже узнавал меня издали и вытянув шею бежал навстречу, обнюхивал, разбрызгивая слюной. Получив угощение, Дром сам ложился, давая мне возможность залезть на себя. Потом мы прогуливались неторопливым шагом, пару раз перейдя на бег, до тех пор, пока я ни получал удовлетворение.
Верблюжий бег сильно отличается от конского: тебя не кидает из стороны в сторону и ты не отбиваешь себе весь пах. Вроде бежит Дром медленно, но мелькающие кусты по сторонам свидетельствуют о приличной скорости. Кроме меня на верблюдах успели поездить Лар, Бар и Раг. Гау, будучи отличным лучником, даже умудрялся попадать в цель с бегущего верблюда.
Мой мораторий на охоту все еще продолжался, тем не менее, решил устроить охоту на верблюдах. На охоту мы выехали втроем: я, Бар и Гау. Дойдя до оазиса,
— Дром, вперед, — ударив пятками по брюху верблюда, послал его в галоп. Рядом также стартовали Гау и Бар. На скаку наложил стрелу и выпустил в антилопу, которая бежала в тридцати метрах, но ожидаемо промахнулся. Бар тоже не попал, стрела Гау нашла цель и одна антилопа свалилась, чуть не попав под копыта верблюдов. Вторым выстрелом мы с Баром снова промахнулись. И опять Гау попал: антилопа со стрелой в ляжке не упала, но резко сбросила скорость и пыталась спастись, бросившись вправо.
Я метнул копье и на это раз был точен: животное свалилось почти мгновенно. Остальные животные доскакали до горных отрогов и моментально поднялись на недосягаемую для нас высоту. Охота на верблюдах оказалась эффективной, это даже натолкнуло на мысль, что можно было бы предпринять рейд на север и поохотиться на мамонтов. С такими животными мы могли бы привезти столько мяса, что надолго отпала бы необходимость в охоте рядом с поселением.
Взвалив убитых антилоп на верблюдов, поскакали домой: скоро стемнеет и лучше их разделать в безопасности в своем поселении. После ужина, посадил Мию и Нел, пользуясь тем, что все дети спали, и начал учить их сложению и вычитанию. Если со мной что-нибудь случится, надо, чтобы они были умнее всех и владели магией цифр. Им еще передавать знания детям. При свете светильника, мои жены старательно повторяли за мной все эти плюсы и минусы, стараясь превзойти друг друга. Светильник чадил, акулий жир у меня практически закончился, он сильно уступал китовому. Еще месяц и снова придется куковать в темноте и ложиться с наступлением ночи.
Я очень часто вспоминал кита, выброшенного в первой бухте. И хотя киты здесь водились в изобилии, каждую весну приплывая в бухту на брачные игры, больше таких подарков природа мне не делала. Была у меня мысль поохотиться на кита, как только «Акула» будет построена. Установить на носу большую баллисту, зарядить гарпуном и выстрелить. А не подкрадываться в шлюпке и бросать гарпун вручную. Сила, с которой баллиста стреляет, недоступна ни одному человеку. У меня было сто метров тонкого и невероятно крепкого троса. Теоретически, ничто не должно помешать добыть кита, они здесь непуганые.
Первые китобои вплотную подплывали к китам и бросали гарпуны прямо с носа своих шхун. Это потом, со временем, киты стали осторожными и к ним приходилось подкрадываться.
Утром после завтрака, повторив урок и отпустив своих учеников, решил навестить Тиландера. Он со своими подручными уже давно перенес в док киль будущего судна и большинство досок также. Киль лежал на берегу у границы прилива, напоминая гигантский хребет животного с загнутыми краями. Тиландер и несколько человек, специально отобранных из выдр, что имели опыт управления лодками, возились с огромным бруском. Американец вырубал в передней части киля паз, в том месте, где киль заканчивался.