Прометей: повелитель стали
Шрифт:
Лайтфут и Рам встретили меня радостно, но каждый по-своему: американец почтительным «Рад вас видеть, сэр», а неандерталец — громкой отрыжкой и оскаленными зубами, что означало крайнюю степень радости. За неделю Зик постарался на славу: и угля, и руды было натаскано на минимум две плавки чугуна. Партия кокса лежала спекшимися плитами, а в домне гудел огонь.
— Не стали дожидаться вас, сэр. Вчера еще загрузили кокс и руду, с утра разожгли, уже часа три как работает, — отрапортовал американец, и добавил, обращаясь к Раму, — давай, нужно поддать воздуха.
Беспрекословно, Рам
— Сэр, благодарю вас, что с Гу ничего не случилось. Она просто на седьмом небе от счастья, что нашла сына.
— Ну, что Уильям, вот ты и стал отчимом, — пошутил я и Лайтфут заржал довольный. Рам не слышал разговор, но также осклабился за компанию.
— Уильям, ты будешь из этой порции ковать доспех по тому рисунку, что я тебе дал?
— Сэр, если позволите, я на минутку, — американец спешно пошел в сторону своей хижине и скрылся в ней. Через несколько минут появился, держа в руках предмет, который я опознал как доспех. Я не силен в классификации средневековых доспехов, поэтому схематически изобразил доспех, который прикрывает грудь и живот. У него были плечи, чтобы доспех не падал, и по два отверстия для ремней, чтобы затягивать их на спине по типу корсета.
Первая пара отверстий располагалась в районе подмышек, не сковывая движений, вторая — в районе поясницы. Уильяму и Раму удалось выковать доспех красивее, чем я его изобразил на листке.
— Сэр, вы позволите? Это опытный образец, но его никто не примерял. Это только ваше право, надеть его первым, как полноправного хозяина всех этих земель.
Получив разрешение, Уильям осторожно нацепил на меня доспех. Доспех висел на мне за счет наплечников, неплохо облегая всю фигуру спереди. Американец затянул веревки, продетые через отверстия под мышками: теперь доспех сел прочно, даже немного мешая дышать. Потом стянул вторые веревки на уровне поясницы: ощущение было, словно я снова облачился в противоперегрузочный костюм.
Небольшая скованность движений присутствовала, особенно при наклонах туловища и приседании. Жесткий металл царапал кожу и если изнутри не наклеить мягкий материал или обработанную кожу, то будет сильное раздражение. В остальном доспех сидел как влитой. Сняв его, я вздохнул полной грудью, рассматривая толщину металла. Она была неравномерной, но в среднем держалась на уровне трех миллиметров.
— Это пока опытный образец, мы будем дорабатывать его, — извиняющимся голосом произнес Лайтфут, приняв мое молчание за недовольство.
— Уильям, вы с Рамом сделали потрясающую вещь. Вы молодцы, надо будет просто кое-какие моменты довести до ума и начинать производство. Я не ожидал такого качества за такой короткий срок. А как он выдержит стрелу или копье?
— Мы не проверяли, сэр.
— Так давай проверим прямо сейчас, — я поставил доспех, прислонив его к печи. Три броска копья с бронзовым наконечником оставили лишь царапины и небольшие вмятины. Проверять лук не было смысла: если не пробило копье, то стрелу выдержит так же. Тем более, что лучников мы не встречали, а копья были с каменными наконечниками.
Загон и широкие мостки Тиландер сделал, как и обещал, за четыре дня. Когда солнце клонилось к закату, Канк стал вести первого верблюда по мосткам. Тот вначале немного упирался, испуганно кося глазами вниз, но все равно позволил себя перевести через ров. Стадо последовало за вожаком, сразу в загон: эти мостки открывались внутрь него. Верблюды успокоились и принялись за еду, ощипывая травку и пробуя солому, которой у нас было очень много.
— Сэр, вы довольны? — Тиландер стоял рядом, любуясь загоном и мостками.
— Да, Герман, все очень надежно и быстро сделано. Теперь очередь за частоколом и больше не буду тебя отвлекать.
— Без проблем, сэр, все равно больше здесь нечего делать. А работа позволяет не думать о доме и держит в тонусе.
— Насчет дома, Герман: как только проверим мореходность нашего судна и убедимся, что оно выдержит переход через Атлантику, мы сделаем попытку вернуться.
— Благодарю, вас сэр, — Тиландер попрощался и стал объяснять задачу своей бригаде лесорубов.
Форма будущей крепости была проста: квадрат, в одну из сторон которого встроен уже существующий дворец. Кроме того, планировались башенки по углам, чтобы можно было обстреливать нападающих, если возникнет такая ситуация. Для частокола старались рубить нестроевой лес: в ход пошли даже толстые ветви ранее срубленных деревьев для корабля.
Колья вкапывались на глубину полметра, связывались между собой веревками и небольшими железными скобами из низкокачественно железа. Такое некачественное железо было у кузнецов, в основном это перекаленное или недокаленное вследствие несовершенства технологии. Работа продвигалась довольно быстро, за день мы успевали сделать пятьдесят метров частокола. С учетом всех сторон квадрата надо было сделать частокол почти на четыреста метров.
Небольшую задержку вызвали ворота, потому что у нас не было петель. Но Тиландер, покопавшись во внутренностях самолета, нашел такие петли и после некоторых мучений, смог их приладить. Башенки вначале планировались невысокие, для одного — двух стрелков. Но в процессе строительства этот момент я пересмотрел: теперь башенки были двухъярусные и одновременно там могли находиться шесть — восемь лучников.
Когда первая башня была готова, я поднялся на верхний ярус: обзор открывался отличный, правда несколько пальм закрывали небольшой сектор обстрела. Но подобраться без риска к частоколу не было возможности. При высоте кольев около трех метров, такую преграду с ходу не преодолеть. А приставные лестницы дикари вряд ли догадаются сделать. Внутри крепости или детинца оказывались все три погреба, полные припасов, но не было источника воды.
До ручья было всего сто метров, но если враг захватит поселение, поход за водой может стать серьезной проблемой. Других вариантов не было, пришлось ставить людей копать колодец. Вода в этом месте появилась лишь на глубине трех метров. Стенки колодца выложили из камня, скрепляя их глиной и вдавливая в грунт, затем сделали сруб и я законсервировал его.