Прометей: повелитель стали
Шрифт:
Тук, женщина, которая первой овладела примитивной технологией плетения ткани, теперь имела в подчинении трех женщин и уже определенное количество ткани скопилось у меня в закромах. Проблема была в том, что вся она была серо-темного цвета и я не знал, как ее окрасить в разные цвета. У меня возникла идея выделить цветом военных и приближенных.
Я помнил с турецкого сериала, что там женщины искали цветы и вываривали свою пряжу в чанах с водой. Но получив от меня соответствующие указания, Тук пока ничего подходящего не нашла.
Остаток дня я провел, прохлаждаясь: сходил на море, окунулся. Потом половил рыбу самодельной удочкой, что смастерил Тиландер. Вечером Миа затащила меня в постель и ночную тишину прерывали ее сладострастные крики, подхватываемые воем Айры и Ники, моих беременных собак, которые должны были разрешиться в скором времени. Должна была родить и Нел, ее живот выпирал настолько, что я трижды осматривал ее на предмет нефоропатии беременных. Нащупав головы двух плодов, испугался еще больше: многоплодная беременность всегда считается проблемной. Но Нел себя чувствовала отлично и страхи понемногу улетучились.
Через день Уильям продемонстрировал двуручную пилу и отличный топор, насаженный на топорище. Сделал он и две стамески, необходимые Тиландеру. Заминку вызвал рубанок, этот инструмент у него не получался и он решил его заменить широкой заточенной пластиной. Пила была, конечно, не такая как магазинная — зубья получились различные по форме и величине, но пилила неплохо. Тиландер был просто в восторге и отобрав шесть человек из бывших Выдр, теперь занялся подготовкой леса.
Лайтфут выковал второй топор и попросив у меня мачете, два дня его не возвращал. Когда он вернулся, в руках было два мачете. Выкованный им оказался чуть уже и длиннее на десять сантиметров. Наточен он был плохо, но я передал его Зику и парень два дня точил его, пока не принес обратно, крайне довольный результатом. Острота была феноменальная, лезвие легко брило волоски на руке. Ветку толщиной с руку человека кованый мачете перерубал с нескольких ударов. Но режущая кромка немного тупилась, Лайтфуту не удалось найти баланс между пластичностью и твердостью.
А вот топор был выше всех похвал: он рубил деревья без всякого ущерба для себя, его короткая режущая кромка была под углом около тридцати градусов. Глядя на топор, пришла идея, что вооружённые топорами на длинном топорище, мои воины будут даже более опасны, чем используй они мечи. А меч или мачете может стать знаком отличия для офицеров и особо отличившихся воинов.
Идею насчет топора озвучил Лайтфуту: требовалось создать топор чуть меньшего размера и обоюдоострый, только вторая сторона должна представлять собой шип около десяти сантиметров длиной. Топор превращался в многоцелевой инструмент: им можно было рубить врага и деревья, использовать как колющее оружие или вместо кирки при необходимости вырыть яму.
Американцу идея понравилась, сделать топор было проще, чем ковать мачете, где гибкость стали имела очень большое значение. Он как раз закончил второй топор для Тиландера и занимался резервной пилой, проклиная каменный век с его отсутствующими технологиями. Поговорив с ним несколько минут, направился к лесу, откуда показалась группа второго американца. Тиландер с группой ушли, чтобы притащить срубленное два месяца назад дерево, которое планировать пустить на киль.
Используя катки, американец перекатывал бревно, пока не вышел из леса. Затем развернул его, и теперь бревно они просто катили, пользуясь тем, что все сучья были обрублены. Когда мы поравнялись, Тиландер дал команду остановиться: его рабочие уселись на бревно, радуясь передышке.
— Сэр, позвольте мне сделать небольшую пристань, потому что часть судна придется собирать уже на воде, после установки киля и шпангоутов.
— Почему на воде, Герман?
— Сэр, если весь корабль собрать на суше, а вы заказали двадцатиметровый баркас, мы просто не сможем его столкнуть в море. И кроме того, сборка на воде позволит выявить течь между досками.
— Хорошо, Герман, только учтите, что люди не умеют плавать и если они упадут с пристани в воду, то просто утонут.
— Да, сэр, именно поэтому у меня вторая просьба.
— Какая просьба, Герман?
— Сэр, могу я уже сейчас отбирать тех, кто станет матросами? Я хотел бы научить их плавать.
— Можешь, и более того, так даже будет лучше. А идея с плаванием вообще великолепна. Так что действуй, Герман, и да поможет нам Бог!
— Аминь, — откликнулся американец и поднял свою команду с бревна, давая знак, что перекур закончен.
Глава 9. Лесозаготовка и разведка
Прошло два месяца с момента как Тиландер получил пилу и топоры: за это время его бригада постаралась на славу. Около сорока мощных кедров было срублено и очищено от боковых ветвей. С одного бревна удавалось получить от пяти до семи досок толщиной в пять сантиметров. Затем на икс-образных козлах две бригады, с перерывами на ночь, продольно пилили бревна на доски. Доски получались разной толщины, но относительно ровные. В длину большинство досок было около двенадцати метров.
Тиландер ставил доски на бок и, забивая колышки с двух сторон, придавал им немного закруглённую форму. На мой вопрос ответил, что таким образом готовит доски для будущей обшивки корабля. Когда доски были расставлены для сушки, американец начал вытёсывать киль из мощного кедра, ствол которого дважды изогнулся. Стесав боковинки, Тиландер начал формировать носовой и кормовой концы киля.
— Спереди будет форштевень, сзади, в кормовой части — ахтерштевень. Потом установлю шпангоуты и два ребра продольной жестокости, связывая шпангоуты, — пояснял мне свою работу американец.
— А как сделаешь руль? Как на старых кораблях? — мне всегда нравились корабли, поэтому часто был рядом с Тиландером, наблюдая за его работой.
— Сэр, как раз хотел с вами поговорить о руле, — он отложил топор и выпрямился, вытирая пот с лица, — у нас стоит без дела самолет, никто из нас троих не умеет летать, да и топлива в нем практически нет. Я просил бы вашего разрешения использовать рулевую систему самолета. Там отличная водонепроницаемая рулевая рейка, я могу ее удлинить и приделать к ней штурвал.
Тиландер закончил и ожидал моего ответа. Я и сам не раз думал разобрать самолет, но прежде всего из-за крыльевых пулеметов. Хотя надфюзеляжный и подфюзеляжные пулеметы были сняты и хранились во дворце, крыльевые мне не давали покоя. Кроме того, в самолете огромное количество качественного металла, не считая всяких стоек, гаек, шайб, строительных карабинов и еще массы полезных вещей. Но каждый раз меня душила жаба, на это творение двадцатого века я смотрел как на напоминание о потерянном доме.