Прометей: повелитель стали
Шрифт:
— Макс Са, я готов, прямо сейчас начну? — Зик смотрел в ожидании ответа.
— Хорошо, только смотри ночью не ходи — большие кошки Эр (снежный барс) могут спускаться с гор.
Зик кивнул и убежал выполнять поручение. Я еще около часа побыл в компании кузнецов, обсуждая детали доспехов, которые предстояло ковать. Гу, жена Лайтфута, вслушивалась в наш разговор, находясь неподалеку. Улучив момент, она обратилась ко мне, вполне сносно говоря на русском:
— Макс Са, возьмите меня с собой к реке. Там мой мальчик остался, он спрятался в кустах, когда вы напали на нас.
— Гу, это
— Я знаю здесь, — женщина приложила руку к сердцу, умоляюще смотря на меня.
— Уильям, можно ей доверять? Не сбежит она, попав к местам своего прежнего проживания? — на английском задал вопрос Лайтфуту.
— Не думаю, сэр, что сбежит. Ей здесь очень нравится, даже русский язык выучила, а английский не хочет, — рассмеялся американец.
— Она бы мне там пригодилась как переводчик, если мы встретим черных и возьмем пленных. Пора бы узнать об их планах.
— Хорошая идея, сэр. Я бы тоже с вами пошел, если бы не кокс и чугун.
— Уил, — хлопнул я по плечу парня, — за нее не переживай, рога тебе никто не наставит, я прогляжу за этим.
— Ну, что вы, сэр, — сконфузился Лайтфут, — я об этом и не подумал. Да и нравы здесь посвободнее, чем в наше время.
— И тем не менее, чужая жена — табу, — категорически отрезал я и обратился к Гу, — мы выходим рано утром. Будь у моего дворца и возьми с собой еду и воду. Если опоздаешь, никто тебя ждать не будет.
— Великий Дух Макс Са, — чернокожая красотка бросилась на колени, — благодарю тебя.
— Все, Гу, встань и не надо мне бросаться в колени. Уильям, пресыть ее ночью сексом, чтобы только о тебе и думала, — я снова хлопнул покрасневшего американца по спине и заспешил к себе во дворец. По дороге мне встречались жители, кто-то праздно шатался, а кто-то занимался делом. Часть женщин повторно просеивали семена ячменя и чечевицы, некоторые скоблили шкуры, растянув их на земле и прихватив колышками. Мужчины развешивали рыбу для просушки, собирали финики с пальм. И все они приветливо кивали и здоровались, немного склоняясь в приветствии.
Вспомнив про судно, на котором мы собирались достичь бермудских островов, чтобы попытаться попасть в свое время, даже испытал угрызения совести, что могу их оставить. Но перед глазами возникла картина цивилизованного мира: телевидение, машины, средства личной гигиены и бары.
По дороге сделал крюк, чтобы проверить состояние скотного двора и наличие на месте пастуха и доярки. Две буйволицы недавно отелились и путем долгих попыток доярка научилась доить. Теперь жирное молоко появилось у нас на столе. Доярке было дано распоряжение, чтобы излишки молока отдавала Хаду, который раздавал его семьям с малолетними детьми. Почти все наше молоко выпивала Нел, которую саму выпивали девочки-близняшки.
С именами пришлось помучаться, я отверг все варианты и остановился на простых русских именах: Алла и Анна. Нел вначале не могла привыкнуть, но спустя время выговаривала имена девочек, словно сама с рождения была русской. Девочки спали, спала и утомленная Нел. Миа с Михой и Малом возилась под пальмами, заставляя малышей фехтовать ветками.
— Миа, — позвал жену. Дети, услышав мой голос, с криками бросились обниматься.
— Утром
Едва солнце позолотило край востока, я был на ногах. Нел опять спала, что меня сильно удивило. Но притронувшись ко лбу, температуры не обнаружил. Да и дышала она нормально, видимо просто сказались бессонные ночи и ненасытный аппетит двух дочек. Миа уже собрала мой рюкзак, поместив туда мясо и лепешки. Положила бутылки с водой.
В этот раз я оставил дома свой ТП-82, вместо него взяв пистолет покойного Босси с запасным магазином. Четырнадцать патронов калибра 9 мм — грозная сила. Новый, выкованный Уильямом мачете, я подвесил к поясу и взял свой лук с отравленными стрелами. Старая лягушка у меня умерла. Три дня искал в непролазной чаще, прежде чем нашел другую ядовитую лабораторию.
Когда вышел, все были на месте: Гу стояла в стороне, не решаясь приблизиться. На ее спине тоже был маленький сидор. Бар, Лар болтали, сидя на бревне, а Гау с Маа деловито точили наконечники стрел. У каждого на поясе висел топорик, у моего телохранителя и командира воинов еще было и по копью. Только Гу была безоружна, этот идиот Уильям даже не додумался снабдить жену оружием. Подумав несколько минут, взял из своих запасов простенькое копье из самых первых образцов, с железным наконечником, и вручил его женщине.
— Когда придем обратно, вернешь.
— Хорошо, Макс Са, — Гу довольно уверенно держала копье, словно приходилось с ним обращаться не раз.
— Пошли, — я начал движение и сразу с двух сторон меня в клещи взяли Бар и Лар, словно мы двигались в окружении неприятеля.
— Гау, Маа, идите впереди, — голос Лара звучал, как и надлежит командирскому. Оба лучника обогнали нас и пошли впереди в тридцати метрах: Гу шла сзади, отставая на несколько шагов.
Перешли ров по перекинутым мосткам и быстрым шагом двинулись в степь. До самого оазиса шли без остановок. Отдохнув и напившись воды, продолжили путь: я надеялся дойти до бухты, где раньше жили Выдры, дотемна, но последние километры пришлось идти в темноте. Сегодня мы прошли хорошо, ноги гудели от усталости, а пятки отзывались жжением. Я уже привык обходиться без обуви, босиком лучше чувствуешь рельеф и если не наступать на колючки или острые камни — даже получаешь удовольствие.
Следующие сутки шли также быстро, несколько раз переходили на бег трусцой. К моему удивлению, Гу не только не отстала, но и держалась не хуже нас. Вторая ночь прошла недалеко от места, где я нашел щенков. К полудню третьего дня, вышли к Литании, величаво катившей свои воды. Река не полностью восстановила свою полноводность, теперь ее ширина была меньше ста метров, едва достигая восьмидесяти.
— Лар, Бар, дайте веревки.
Оба сбросили с плеч увесистые мотки веревок, захваченные мной с дворца. Ни слова не сказав и не спросив для чего они, они тащили их на плече. Я связал концы двух веревок между собой. Потом обвязался веревкой вокруг пояса, тщательно проверил надежность крепления мачете и кобуры пистолета.