Прометей с востока
Шрифт:
Не отвечая на насмешку капитана и зубоскальство его дружинников, юноша отсчитал сто шагов и трижды выстрелил в щит. Третья стрела отправилась в полёт в тот момент, когда в центр мишени вонзилась первая. На все три выстрела у Глеба ушла одна секунда.
— Как можно так двигаться? — поражённо спросил Зибор, глядя на щит, в центре которого торчали все три стрелы. — Я не видел, что ты делал, но, по-моему, даже не прицеливался.
— Я слышал о таких лучниках, — сказал барон, — но думал, что это сказки. На какой дальности ты попадёшь в человека?
— Шагов за триста, — подумав, ответил Глеб. — Можно стрелять и дальше, но будет сильно мешать ветер, а хороший воин легко уклонится от стрелы. С большого расстояния стреляют
— Почему? — спросил капитан. — Ведь такие стрелки — это большая сила!
— Потому что способных к луку мало, а готовить стрелков из остальных… — юноша сплюнул и добавил: — Пуп надорвёшь. Это нужно годами тянуть тетиву, проще наделать арбалетов. Стреляют медленно, но далеко, и обучать никого не нужно. Я заберу стрелы, а то их у меня мало осталось.
— Не морочь голову, — остановил его капитан. — В дороге нужны не охотничьи стрелы, а боевые. Тебе сегодня же принесут три колчана с нормальными наконечниками. С десяти шагов пробьют любую броню. Иди отдыхать, а на наше зубоскальство не обижайся, это не со зла. Если надумаешь остаться у нас, в обиде не будешь.
Глеб поклонился и ушёл в свою комнату. Его путешествие пошло совсем не так, как он загадывал. Он разбогател и приобрёл покровителя, но ценой этой удачи стала смерть обозников и пропажа Дарьи. Большого сожаления об обозниках не было. Юноша никого из них толком не знал и ни с кем не успел сдружиться. Все они были мужчинами и понимали, что их работа у купца может закончиться гибелью в дороге от разбойничьих мечей. А вот мысли о подруге не давали покоя. Хотелось всё бросить и заняться её поисками, останавливало лишь то, что у барона это получится лучше. Помучив себя такими мыслями, он заснул и проспал до обеда. Дома Глеб никогда не спал днём, но здесь ему нечем было заняться, а во сне время проходит незаметно. Обед опять принесла Берта.
— Зачем вино? — спросил он, показав на пузатый кувшин. — Я же тебе сказал, что его не пью.
— Это сидр, — сказала служанка. — Делают из яблок, и от него не захмелеет даже ребёнок. Если не понравится, больше не принесу.
На обед опять было много мяса, но были и овощи. Глеб с аппетитом съел всё, что принесли, и выпил понравившийся сидр.
— Приехали люди барона, которых посылали с Янушем, — сообщила девушка. — Пригнали чем-то гружёные возы, а самого Януша пока нет. Сказали, что он не успел выполнить приказ хозяина и вернётся позже. Тебя тогда должны вызвать.
Она забрала поднос с грязной посудой и ушла, а для юноши опять настало время тягостных раздумий. Оно тянулось мучительно медленно, а заснуть после обеда не получилось. Позвали его незадолго до ужина.
— Приехал Януш, — сообщила приоткрывшая дверь Берта. — Ты должен идти к хозяину. Сам дойдёшь или проводить?
Глеб выскочил из комнаты и пробежался до покоев барона. На этот раз в комнате вместе с Маславом сидел уставший пожилой мужчина, видимо, тот самый Януш, которого отправляли на поиски Дарьи.
— Мы её не нашли, — сказал барон. — Януш проехал довольно далеко на восток, опрашивая людей не только в трактирах, но и в деревнях. Некоторые запомнили твою девушку, когда вы ехали сюда, но никто не видел, чтобы она ехала обратно. В западном направлении будешь искать сам, когда поедешь с моим сыном.
— И когда мы выезжаем? — спросил расстроенный Глеб.
— Завтра всё приготовим, а утром уедете, — ответил барон. — Мой эконом оценил стоимость привезённых товаров. Они тянут примерно на семьдесят тысяч. Я тебе заплачу двенадцать за товары и ещё две за лошадей и оружие. С теми деньгами, которые у тебя есть, получается порядочная сумма. Не забудь о моих словах насчёт банка. Когда прибудете в Кардов, тебе с этим помогут. Рекомендацию я тебе напишу завтра. Ничего не хочешь мне сказать? Ну тогда иди ужинать.
Добравшись до гостевой комнаты, юноша лёг на кровать и страдал, пока Берта не принесла ужин.
— Вот разве можно так убиваться? — с осуждением сказала она. — На кого ты скоро станешь похож? Найти человека бывает непросто, и вы можете не увидеть друг друга и месяц, и два. И что, всё это время себя терзать и лишать радостей жизни? Да ты раньше сойдёшь с ума! Кому нужна такая любовь?
— Мне она нужна, — ответил он. — Спасибо за ужин.
Она фыркнула и ушла, а Глеб съел половину овощей, совсем не притронулся к мясу и выпил весь сидр. Когда он встал из-за стола, внезапно навалилась слабость, и закружилась голова. Юношу неудержимо потянуло в сон, и у него едва хватило сил дойти до кровати и снять одежду. Как ни странно, заснуть не удалось. Вместо сна он впал в какое-то оцепенение, не в силах шевельнуть рукой или ногой. Вскоре Глеб услышал скрип двери и чьи-то лёгкие шаги и увидел подошедшую к кровати Берту. Девушка улыбнулась и быстро освободилась от платья. Забравшись на кровать, Берта сдёрнула с юноши одеяло и пустила в ход руки. Когда был достигнут нужный результат, она села на Глеба и начала двигаться, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Что она с ним вытворяла, и сколько времени длилось это безумство, он потом вспомнить не мог. Сначала у него была только злость, потом волной нахлынуло наслаждение. Когда наслаждаться больше не было сил, пришло безразличие. Наконец Берта угомонилась, вытерла его простынёй своё мокрое от пота тело, оделась и, поцеловав его в губы, убежала. После её ухода Глеб почему-то быстро заснул и спал до тех пор, пока его своим стуком не разбудил принёсший завтрак слуга. Этим слугой был Януш. Видимо, Берта побоялась прийти сама, и пришлось идти ему.
«Хорошо, что ехать завтра, а не сегодня, — ощупывая пострадавший орган, подумал юноша. — Сегодня я, пожалуй, не смог бы ехать верхом».
— Вчера со мной разговаривал барон, — сказал он слуге. — Януш, вы мне ничего не хотите сказать? Если есть что-то, чего я не знаю, я ведь могу хорошо заплатить.
— Мне нечего добавить к его словам, — ответил слуга. — Человек это не вещь, которую можно незаметно провезти в котомке, тем более обратили бы внимание на красивую девушку без спутников. Конечно, можно ехать ночью и не останавливаться на ночлег, но я не вижу причины, по которой она стала бы так таиться. Или причина была?
— Я такой причины тоже не вижу, — сказал Глеб. — Она не могла не подумать о том, что я её буду искать, к чему тогда путать следы?
— Скорее всего, она отправилась на запад, — предположил Януш. — И учтите, что она могла решить, что вы убиты. Вы ведь спаслись чудом. Что её ждало дома?
— Ничего хорошего, — мрачно сказал юноша. — Если бы мы вернулись вдвоём, никто бы не сказал ни одного обидного слова, наоборот, многие завидовали бы, а так… Наказание в семье и насмешки всей деревни. Нормальной жизни у неё там не было бы.
— Вот вам и ответ, — сказал слуга. — Возвращаться она не захотела, а искать вас здесь не могла. У неё были деньги?
— Двести монет эльфийской медью.
— На первое время ей их должно хватить, а там где-нибудь устроится. Если будет такая возможность, она вас поищет. Она ведь знала, что вы поедете на запад. Рискну вам посоветовать не называть деньги эльфийскими. Это, знаете ли, не поощряется. Да и к чему об этом говорить, если всё равно никаких других денег нет?
Сегодня барон готовил сына к отъезду в столицу, но Глеба эта подготовка не коснулась. Обещанные стрелы ему принесли, а деньги и оружие лежали в котомках. Четырнадцать тысяч, которые ему обещал барон, сложили в две неподъёмные сумки, и до банка они должны были ехать с багажом Зибора. Валяться на кровати надоело, поэтому юноша решил прогуляться и вышел в коридор, где лицом к лицу столкнулся с Бертой.