Промысел божий
Шрифт:
– Привычка, Слава, это плохой навык. Но в данном случае я рада ей. Потому что я себя именно так вижу. Ясно?
Всеслав кивнул.
– Ладно трепаться. Дело ждёт, – сказала оЙми, поднялась с лавки и поманила Всеслава за собой. Они вышли в дверь, ведущую в соседнюю комнату, рядом с террасой. оЙми указала на топчан, застеленный лоскутным одеялом, поверх которого лежала небольшая подушка.
– Укладывайся. И постарайся побыстрее уснуть.
– Уснуть? – удивился Всеслав. – Но я выспался!
– А я и не предлагаю тебе отсыпаться, – жёстко возразила оЙми и уселась вполоборота к столу, стоящему у стены. – Твои упражнения должны происходить во сне. Ты можешь мне сказать, что тебе снилось минувшей ночью?
Всеслав сел на топчан и задумался. Вспомнился какой-то дворец культуры, тёмная площадь. Четверо укурков. Явственно проступил запах гашиша. Сказал:
– Вроде метелил кого-то.
оЙми удовлетворенно кивнула и напомнила Всеславу училку за столом у доски.
– Только тебе это не снилось. Ты действительно был там. К слову, это очень далеко отсюда. Ты был там, и вернулся обратно. Правда, выбрал почему-то беседку.
Всеслав сглотнул – не верить оЙми он не мог, настолько вспомненный сон был реален, каждой деталью. Он даже вспомнил влажный запах ночного парка.
– Вот поэтому ложись и постарайся заснуть. И впредь никогда не уподобляйся людям, которые желают друг другу сладких снов. Отныне это не для тебя, – и она демонстративно сложила на груди руки, давая понять, что задание началось.
Всеслав разулся и улёгся на топчане. Поворочался, устраиваясь. Было жестковато, но терпимо. Он закрыл глаза.
Слова из меню были незнакомыми – то они казались ему написанными по-английски, то вдруг превращались в болгарскую пародию на русский, то мельтешили колонками цифр. Он сердито отодвинул его. Алёна же как ни в чём не бывало изучала свою папку коричневой кожи с витиеватым тиснением, шевеля губами. Всеслав с тревогой ждал официанта, не зная, что заказывать. Наверно, стоит небрежно попросить всё то же самое, что закажет Алёна. Она кажется завсегдатаем этого итальянского ресторана. Странное всё же место. Всё в каком-то деревенском стиле. Рядом с их столиком был возведен настоящий плетень, усаженный сверху крынками и чугунками. Он оторвался от созерцания и уткнулся в свою тарелку. Начал старательно вылавливать комки из манки, соображая, не заставят ли его съесть всё до последней ложки.
– Останешься? – спросила его Алёна. Он посмотрел на неё. Белый халат, внимательные глаза. Нет, точно заставят доедать всё. Хоть бы мама пришла…
– Слава, хватит валять дурака, – раздался знакомый голос: из-за кожаной папки на него смотрели насмешливые глаза Алёны. Нет, это была не она. Это…
оЙми ударила его папкой по голове:
– Да хватит уже! Вспоминай.
– Что вспоминать? – он сидел напротив неё в комнате. Здесь стулья были со старинными изогнутыми спинками, сидеть на них было гораздо удобнее, чем на табурете.
– Где ты находишься? Думай.
Всеслав огляделся. Комната как комната, вон за той дверью кухня, за противоположной терраса. На кушетке кто-то дрыхнет, отвернувшись лицом к стене. Он неожиданно ясно понял, что это он и есть.
Сон!
– Ну, наконец-то, – сказала оЙми. – Так и норовишь быть унесённым собственным мозгом. Давай за дело.
– Какое дело? – он разглядывал себя на кушетке.
– Смотри на меня, – голос оЙми звучал требовательно, не допуская возражений, и Всеслав почувствовал себя будто нанизанным на этот голос, словно бусина на нить. Концентрировать сознание было легче. Он сосредоточился.
– Ты знаешь, где в это время могут быть твои родители?
Конец ознакомительного фрагмента.