Промзона. Снежная Королева

Видинеев Дмитрий

Сказочник сунул в рот кубик сахара, произнёс спокойно:

— Такого в Речном не увидишь, верно? Что ни говори, а с развлечениями тут намного круче, чем у нас.

Герда посмотрела на него как на полного психа.

— Развлечения? Ты совсем что ли идиот? Твоего друга сейчас прикончить могут! Я вообще удивляюсь, как он после твоих грибков может сражаться.

Сказочник махнул рукой.

— Херня, справится, я его знаю. Бандюган старой школы, его так просто не прикончить.

— А ничего, что он сейчас своего мёртвого папашу видит?

— Для него — это нормально, поверь. Батяня всегда его воодушевлял.

Гляди, этот молодой хмырь уже выдыхается, а Карл — как огурец.

Таракан действительно выдыхался, что ни удар — всё мимо. Люди из группы его поддержки уже не кричали, лишь вяло бормотали с кислыми лицами что-то вроде: «Ну давай же, давай...» Карл решил поиграть с соперником на радость толпы, а может, чтобы покрасоваться перед воображаемым отцом. Ткнул молотом Таракану в живот — железо громыхнуло об железо. Дал пинка. Без труда уклонился от удара, затем обошёл поле битвы, перекидывая своё увесистое оружие из руки в руку. Он словно бы и не пьянствовал вчера весь вечер, казалось, сражение его не истощило, а наоборот омолодило, наполнило какой-то боевой мощью. Бородатый невысокий Карл напоминал Герде воинственных гномов из почти забытых фильмов.

— Босс! Босс! Босс! — дружно начала скандировать толпа.

Даже дикая Потеряха как обезьянка радостно прыгала на крыше пристройки, поддерживая главаря Воронов. Сказочник дёрнул плечами.

— Я же говорил. Старая школа.

Карл похоже решил, что с играми хватит, ринулся к сопернику и нанёс ему удар по голове, проломив каску. Таракан рухнул на колени, промямлил:

— Пощади...

И завалился на бок. Однако, щадить его никто не собирался, похоже, это слово здесь вообще не имело смыла. Люди теперь истошно орали: «убей, убей, убей!..»

Карл ногой опрокинул Таракана на спину, свирепо ощерился, выпучил глаза и вдарил молотом ему по груди, смяв броню и сломав рёбра. Но этого ему было мало, а уж ненасытной толпе — тем более. Карл решил превратить соперника в ничто, как бы доказывая, что тот и раньше был ничем. Молот снова обрушился на уже бездыханное тело. Снова и снова, круша кости, разрывая плоть.

Герда отвернулась, вспомнив, как сама недавно вот так же била топором Цветочницу. Тогда у неё помутился рассудок и воспоминания теперь были обрывочными, словно разрозненные кадры киноплёнки, но от этого не менее мерзкими.

Карл наконец остановился, отбросил молот, погрузил ладони в раны Таракана, затем с каким-то наслаждением размазал кровь по своему лицу.

— Ну что, батяня, гордишься мной? Но это ещё не всё! — он обвёл взглядом толпу: — Слышите? Это ещё нихера не всё!

Клара решила, что настала пора и ей внести свою лепту. Она проследовала к центру площади, подняла руку, требуя тишины. Толпа не сразу, но притихла. Выдержав небольшую паузу, дабы подогреть интерес, Клара заговорила:

— Вороны, у нас для вас плохая новость. Цветочницы больше нет, — она сделала траурное лицо, горестно вздохнула. — Она была подло убита в своём собственном доме.

Герда снова ощутила тревогу. Что задумала эта женщина? Неужели ради собственных интересов она сдаст их со Сказочником? Аж в горле пересохло от такой вероятности, в теле образовалась слабость.

Но от сердца отлегло, когда Клара продолжила:

— Мы с Карлом сегодня утром послали к Цветочнице наших людей, и они обнаружили её труп. Точнее, четыре трупа. Там были ещё дети и мёртвый Гуня. Наши люди всё внимательно осмотрели и поняли, что Гуню убила Цветочница. Вы ведь знаете, она была женщиной сильной. И она просто защищала себя и своих детей. Чистой воды самооборона. Она сумела справиться с одним. Но там были и другие. Догадаетесь кто?

Её манипуляция работала отлично — люди гневно гудели, состроив свирепые лица. Они хотели ещё крови. Клара резко указала на тех пятерых, что поддерживали Таракана, её палец был как ствол пистолета, слова — точно выстрелы:

— Они! Это они убили нашу дорогую Цветочницу! Это они прикончили ту, кто выращивал для нас коноплю! С кем ошивался Гуня? С ними! С их главарём! Я своими глазами видела, как вчера Гуня о чём-то шептался с Тараканом. Без всяких сомнений что-то замышляли. Теперь понятно, что именно. У Цветочницы и её детей не было ни единого шанса. Эти изверги били их топорами, а потом собрали всю коноплю и просто-напросто ушли, бросив там одного из своих, даже не удосужившись его похоронить. Они не боялись оставлять такую явную улику, потому что были уверены в сегодняшней победе Таракана. Но судьба, как видите, распорядилась по-другому. И в этом есть высшая справедливость!

Разъярённые люди скрутили пятерых бедолаг. Те пытались оправдываться, кричали, что уже несколько дней не уходили из поселения и никого не убивали. Но никто их не слушал. Герде вспомнились вчерашние слова Клары: «Из всего можно извлечь выгоду для себя, повернуть всё так, что проблема может стать решением другой проблемы». Теперь ясно, что она имела в виду. Хитро, хоть и жестоко. Герду немного коробило от того, что Клара выставила Цветочницу жертвой и чуть ли не героиней, но, похоже, оно того стоило. Проблема с недовольными властью Карла решена, быть может, очень надолго. Для желающих снова бросить ему вызов — это хороший урок. Герда не осуждала Клару за ложь, будь она на её месте, возможно, поступила бы так же. Если вообще до такого додумалась бы. Иногда и подлость бывает во благо и не будоражит совесть.

Клара развела руками.

— Хотите ещё доказательств? Они есть! Степаныч, будь добр, предъяви то, что ты только что нашёл в доме Таракана.

Свинорылый мутант протиснулся сквозь толпу и кинул возле трупа объёмный холщовый мешок.

— Вот! — выкрикнула Клара, полностью войдя в роль обличительницы. Её глаза сияли праведным гневом. — Пока Таракан тут махал своей трубой, Степаныч обыскал его жилище. И вот что обнаружил! Это полный мешок свежей конопли! Надеюсь, все догадываются, откуда она взялась? Крысы во главе с Тараканом ограбили несчастную Цветочницу, но по сути, они обокрали всех вас! Какие ещё вам нужны доказательства?

Обитатели поселения орали, потрясая кулаками. Им и этих-то доказательств не требовалось, чтобы вынести приговор. На пятерых обвиняемых посыпались удары, какая-то старуха вцепилась одному из них в волосы и начала трепать, пронзительно визжа. Герде такое поведение толпы было не в новинку, подобное она не раз наблюдала в Речном, когда ярость людей обрушивалась на какого-нибудь мутанта. Вполне привычное «коллективное бессознательное», управляемое великой силой слова.

— Стойте! — рявкнула Клара. — Никакого суда Линча! У нас тут цивилизованное общество!