Проникновение
Шрифт:
Хлопнул Сашу по плечу и вышел из землянки. Температура, как я и ожидал, была в пределах пятнадцати – двадцати градусов. То есть не совсем холодно, но на месте стоять опасно – коварный холод сразу лез под старенькую куртку, сковывал холодком ноги и руки. А уж если на открытом пространстве налетал ветер, то остатки тепла улетучивались мгновенно. Тут не только никого не забьешь, сам падешь смертью храбрых, замерзнув у очередного дерева.
Мир сильно изменился, покрывшись снегом. Попытался ощутить окружающее пространство. Зомби на месте, в своих населенных пунктах и двигаются как-то замедленно. Они и раньше не отличались скоростными передвижениями, а сейчас и совсем выглядели улитками. Переключился на ближайшие окрестности. Оп-па, а в ближайшем
Кажется, лось. Попытался настроить чувства получше. Точно лось! Еще молодой, неосмотрительно решивший устроить дневку поблизости от человеческого жилья. Интересно, будет он наказан или сможет уйти от меня? Столько мяса! Нам бы надолго хватило – в два рта много мяса не съешь, как ни старайся. Попадись, дорогой, должно же быть счастье на земле!
Крадучись (как мне казалось) двинулся по полузаросшей, покрытой снегом дороге, окаймлявшей лес слева. И не успел я пройти сотню метров, как навстречу мне, буквально в десятке шагов, на дорогу вылетел лось.
Вряд ли он собирался атаковать меня. Лоси – не волки и не медведи, хотя и не пугливые зайцы. Во время лосиного гона этих зверей надо обходить подальше – не затопчут, так на рога поднимут. Но сейчас время для лосей спокойное. Скорее всего, неопытный самец услышал шорох шагов, не разобрался, где их источник – в лесу эхо искажалось – и невезуче вылетел на меня.
Я не успел проверить окрестности – новое чувство требовало всего внимания. Или иди, или ощущай местность. Поэтому для меня встреча тоже оказалась неожиданной. Почти инстинктивно бросил копье, целясь в голову. Вполне закономерно, что такой ас охоты холодным оружием, как я, в избранную цель не попал. Впрочем, мне повезло. Лезвие литовки вонзилась в верхнюю часть груди – там, где она начинает переходить в шею. Острый наконечник копья и близкое расстояние привели к тому, что лезвие почти полностью вошло и серьезно повредило систему кровоснабжения. Брызнула кровь, лось рванулся ко мне. Теперь, похоже, он действительно пытается атаковать обидчика. Я оцепенел, коленки предательски задрожали. Вместо того, чтобы рвануться в чащу под защиту деревьев, стоял и пялился на набегающую смерть. Впрочем, человек от здоровенного лося не убежит…
К счастью, у лося получился только первый прыжок. Затем ослабевшие ноги делали прыжки все короче, не пробежав и половины расстояния, он рухнул на дорогу, затрясся предсмертной дрожью и умер. Я облегченно вздохнул, вытер со лба нервный пот.
Отдышавшись, подошел к лосю. Остекленевшие глаза с упреком смотрели на меня, душегуба и убийцу. Мне стало жалко зверя. Что делать, прости дружище, я не из садистских побуждений или наживы. Кушать хочется, хоть волком вой. Надеюсь, твое послесмертие будет счастливым и ты попадешь в свой лосиный рай. Кое-как вытянул лезвие. Сильно же я метнул копье с перепугу! Отрезал той же самой литовкой заднюю ногу, с трудом взвалил ее на плечо, понес в землянку. Копье пришлось оставить около лосиной туши. Авось местные зайцы не украдут. А к туше еще не раз придется вернуться. Мясо надо взять все, также, как и внутренности. У нас ничего лишнего нет, все съедобное должно быть съедено.
Брат в поте лица рубил дрова. Увидев меня так быстро с добычей, удивился. Я рассказал ему об удачной охоте, предложил помочь перенести мясо, пока не нашелся умелец типа стаи волков или выводка лис набить желудок за наш счет. Саша с топором отправился к лосю, а я спустился в землянку, протер в снегу невымытые кастрюлю и кружку, взял их с собой, добавив к ним самый большой нож. Мясо – мясом, надо еще взять хотя бы полкастрюли крови и часть нутряного жира. Бутылка растительного масла не бесконечна, а жарить на чем-то придется, хотя нутряной жир имеет не самый лучший вкус.
Пока я осуществлял приготовления к наполеоновской кампании, Саша отрубил оставшуюся заднюю ногу и потащил в землянку. Затем было филе, мясо с области хребта и грудины, передние ноги. На ближайшее время мы пищей обеспечены.
Вспорол
Отрезал желудок, легкие, почки, печень, переложил их на клеенку. Подумал, вырезал два солидных куска филейного мяса и положил рядом. Саше меньше таскать придется. Передохнул и с трудом потащил клеенку, чувствуя, как немеют на холоде руки.
Через час на месте удачной охоты остались немногочисленные кости, голова, которую мы брать не захотели, побрезговали, некоторые части туловища и следы крови.
Пока носили, мороз заметно усилился. Хоть мы и активно перемещались, транспортируя лося, но все равно было холодно. Поэтому после переноски лосятины брат с удвоенной скоростью начал рубить дрова, а я завершил создание завалинки вокруг землянки, полностью завалив стенку кузова до потолка. Хотя был мороз, но земля промерзла слабо, твердой коркой был прихвачен только верхний слой. Разрубил его лопатой, а дальше пошла мягкая земля. Завершив со стенками, накидал слой земли на крышу. Хоть как-то утеплиться, раз нет хорошей русской избы.
Саша, нарубив неплохую поленницу, посчитал свою задачу выполненной. Но я, предчувствуя сильные холода, молча взял топор и продолжил истребление берез. Нарубив несколько десятков полешек, остановился. Не потому, что считал запаса достаточно – устал.
Пока я рубил, Саша растопил печь и готовил шашлык из мяса, сделав шампура из проволоки. Пахло очень вкусно, желудок аж забился в истерике, требуя продолжать банкет. Я присоединился к нему, начав жарить печенку. Мясо молодого лося поджарилось быстро и мы с удовольствием принялись за еду. Наспех посоленное мясо было хуже замоченного в специальном растворе свиного или говяжьего шашлыка. Но это было мясо! Хорошо прожаренное на углях и в большом количестве. Испеченная печенка тоже была встречена благосклонно. Под влиянием горячей пищи и печки под боком я, наконец, согрелся и перестал дрожать.
Брат под влиянием еды, наоборот, погрустнел, неодобрительно оглядел внутреннее убранство землянки.
– Сколько мы будем так жить? – тоскливо спросил он, – в холоде, под землей, в темноте, где единственный свет идет от печи. Совсем, как эти, питекантропы. Осталось только каменное оружие соорудить.
– Впереди у нас три дня морозов, – ответил я, – затем посмотрим. Главное – мы живы. Морозы не должны быть вечно. Надейся на лучшее.
Саша раздраженно отмахнулся:
– Такая жизнь хуже смерти! Лучше подохнуть!
На это подвывание я не обратил никакого внимания. Пусть поскулит, легче станет. Хоть пар выпустит. Первый этап адаптации, по-моему, состоялся. Мне, что ли легче в этих руинах?
Глава 6
Таких морозов я не помнил за всю не такую уж короткую жизнь. Градусника не было, но, скорее всего, на дворе температура превышала шестьдесят градусов. Сходить в туалет означало совершить подвиг, после которого долго отогреваться около печки, поминая нечистого всуе. Деревья лопались с оглушительным треском, не выдерживая лютых холодов и заставляя нас вздрагивать от неожиданности. Груда березовых дров, казавшаяся бесконечной, начала катастрофически таять уже в первые сутки, когда мы раскочегарили печку. Пришлось их экономить, поддерживая в печке небольшой костерок. Дверь укутали имеющимся тряпьем, трубу сняли, заткнув выходное отверстие и оставив небольшую отдушину.