Пронзая ветер
Шрифт:
«Прости», — крыса спрыгнула на землю.
— Что, заговорил? — поинтересовался Шут, вышедший следом. — Может, поведаешь нам, что с тобой произошло?
«В снадобье было что-то подмешено. Реакция произошла, но как-то не так».
— Как это «не так»? — подозрительно прищурился Шут, когда Ланетта озвучила слова Коросса.
«Мир Духов не отпускает меня. За прогулки в реальность мне приходиться расплачиваться Силой».
— А что по поводу моих родителей?
«Живы», — лаконично отозвался Коросс.
— Ах, ты! — замахнулся на крысу мгновенно
Крыса не сдвинулась с места, сверля того черными бусинками глаз. Ланетта загородила ее от разозлившегося приятеля.
— Да, ладно, тебе. Разве не видишь, в каком сейчас Коросс состоянии? Все он расскажет, когда будет подходящее время. Правда, Коросс?
Тот не ответил.
— Защищаешь его? — зло прищурился Шут. — Помнишь, какое обожание ты испытывала ко мне, когда Тагиль закрепила в твоих волосах заколку? Так вот правитель из Кросса может влюбить в себя без всяких приспособлений. И, похоже, это было первое, что он сделал, когда вы встретились.
В душе Ланетты все похолодело.
— Пусть так, — прошептала она. — И я обязательно подумаю над тем, что ты сказал. А пока мы должны держаться друг друга.
Шут воззрился на Ланетту, словно впервые увидел ее, а потом вздохнул:
— Ты права, Лани. Из неприятностей нужно выбираться вместе.
После долгих петляний по улицам, Шут, Ланетта и увязавшаяся с ними Ртуть подошли к рыночной площади. Она была плотно заставлена торговыми палатками. Ланетта опешила от громогласной людской толчеи, но Шут и Ртуть чувствовали себя в ней как рыбы в воде. Крепко ухватив Ланетту за руку, Шут легко лавировал между людьми, безошибочно ведя к рядам готовой одежды.
Оставив девушек в тесной примерочной, отгороженной узкой занавеской от остального рынка, Шут куда-то умчался, вручив Ланетте несколько серебряных монеток. Девушка растерянно посмотрела на огромный ворох ярких юбок, белоснежных блузок и бархатных жилеток, которые накидал им торговец на единственный табурет. За широкой щелью занавески виднелся деловито снующий взад вперед народ. Под ногами была сырая земля с небольшой лужицей посередине. Куда девать снятую одежду было абсолютно непонятно. Ланетта растерянно обернулась к подруге, возбужденно пыхтевшей сзади. Зажав в зубах свою старую юбку, она с восторгом оглаживала на себе точно такую же, но желтого цвета. Встретив взгляд Ланетты, она что-то спросила набитым одеждой ртом.
— Что? — не поняла девушка.
Ртуть вручила ей свою одежду.
— Давай, по очереди. Сначала примериваем меня, а потом тебя… Ну как нормально?
И она медленно обернулась, давая возможность рассмотреть себя со всех сторон.
— Сзади подол провис, — покачала Ланетта головой и протянула свою. — Примерь эту.
Когда пытка закончилась, и девушки в новых костюмах вышли наружу, Шут их уже ждал.
— Надеюсь, крупных расходов больше не предвидится, — прошептал он осипшим голосом.
Молодой человек озабочено потряс изрядно опустевшим мешочком с деньгами.
— Что с твоим голосом? —
Шут досадливо пожал плечами.
— Поспорил со старым сквалыгой о цене. Одно радует, сам продавец потерял голос полностью и надолго. На, Лани, надень.
И он протянул тонкий серебряный ободок с вкраплениями из гранатовой крошки.
— Ой, какая прелесть! — обрадовалась Ртуть с загоревшимися глазами. — Лани, пожалуйста, дай примерить.
— Оно отворотное, — мрачно просипел Шут. — После изнасилования, Лани мечтает, чтобы мужики от нее как от чумной шарахались. Хочет сберечь себя до свадьбы. Вот и уговорила меня на эти страшные траты. Все не так дорого, как услуги кросского лекаря.
И ловкие пальчики, уже почти заполучившие колечко, словно ошпаренные, ринулись назад.
— Ну что, с покупками закончили? — с надеждой спросила Ланетта.
Шут критически осмотрел ее с ног до головы и недовольно пожевал губами.
— Остался один маленький штрих.
Подхватив девушек под руки, он потащил их к лавке, стоявшей в стороне от всеобщей толчеи.
Она была обвешана блестящей мишурой, спортивными снарядами, шелковой одеждой кричащих оттенков. В клетках ворковали голуби, скреблись мыши, бегали по колесу белки. Облокотившись о прилавок, за их приближением скучающе наблюдал одноглазый мужчина преклонного возраста, обросший недельной щетиной.
— Привет, Заяц, — поздоровался Линнок. — Похоже, дела у тебя не очень?
Заяц достал из-под прилавка большую уже наполовину опорожненную бутыль и, сделав длинный глоток, протянул ее Шуту.
— На себя, Линь, посмотри. Весь осунулся. Держи бухло, прочисть горло, — отозвался торговец, оценивающе разглядывая его спутниц. — Перетрудился? У меня есть замечательное средство. Прямо из Кросса недавно доставили. Поможет справиться и с большим количеством курочек.
— Ты кого курицами обозвал, старый опойка! — тотчас возмутилась Ртуть.
Шут быстро пресек начинающийся скандал.
— Заяц, мне нужен цирковой костюм для Лани. Она у нас начинающая, но многообещающая артистка, — подмигнул он девушке.
— Что много обещает, это хорошо, — пьяно рыгнул Заяц. — Да вот больно она у тебя тощая да бледная. Ты бы ее откормил да в бане отпарил, что ли. Глаз даю, настоящая красотка получиться. А уж в моем костюмчике, вообще, все мужики слюнями изойдут.
— Какой костюмчик? — испугалась Ланетта, — Я ничего такого надевать не буду!
Заяц замолчал, радостно уставившись на девушку в предвкушении бесплатного представления. Шут невозмутимо достал кошелек и бросил на прилавок несколько монет:
— Не обращай на нее внимания. Она просто ломается. Когда мне это надоест, а это, похоже, произойдет довольно скоро, я найду себе другую компаньонку.
— О! — многозначно хмыкнул Заяц.
Он сгреб деньги и полез вглубь лавки. Через пару минут Заяц вернулся с мягко переливающимся свертком.
— Надо бы примерить, — недовольно буркнул он, видя, что Шут, не разворачивая, засовывает покупку в рюкзак.