Пронзая ветер

Варко Эн

— Ладно, слушай. Этому упражнению меня в свое сам Диогэл научил. Сказал, что это помогает укреплять ментальный щит. Как раз то, что тебе нужно. Ведь рассчитывать только на амулеты не благоразумно. С ними всегда может что-то случиться. А пока будешь тренироваться, и мне польза будет.

— И что это за упражнение? — рассеяно поинтересовалась Ланетта.

Она упорно пыталась рассмотреть происходящее в долине.

Митрильская конница начала перестроение, кроссцы же, растянувшись узкой лентой, спешили обхватить ее со всех сторон,

отрезав путь к отступлению.

— Лани, послушай меня. Мы все сможем разглядеть, но мне нужно несколько минут твоего внимания.

— Да, Линь, я слушаю…

— Берешь какой-нибудь простенький стишок. Ну, например, детскую считалку. Проговаривая ее, стараешься одновременно решать какие-нибудь примеры. Для начала на сложение. А дальше как пойдет. Твоя задача, научиться расщеплять сознание. Старайся одновременно думать о двух вещах. Первая будет работать как щит, а вторая — та, которая для тебя важная, будет прятаться за первой.

— Как это? — удивилась Ланетта.

Трудно было представить, что такое в принципе возможно. «Попробую чередовать», — решила девушка. Напряженно морща лоб, она с трудом выудила из памяти детскую считалочку. Беспокойство за Коросса и усталость давали о себе знать. Ланетте казалось, что она слышит, как скрипят ее мозги, не желая впрягаться в неинтересную работу.

— Давай попробуем, — наконец, неуверенно произнесла девушка, но Шут уже не обращал на нее внимание.

Он сосредоточенно сдирал с маленького зеркальца серебряную пленку, что-то бормоча себе под нос.

— Все, — торжественно провозгласил он. — Надевай скорей свой амулет и иди сюда. По-моему, получилось.

Шут направил стеклышко на долину. Оно выхватило спину одного из всадников в серебряных доспехах. Тот сжимал стяг с трехглавым золотым псом на красном поле. Рядом с ним, в окружении сгрудившихся вокруг бойцов, вертелся волчком на белоснежном коне стройный воин в закрытом наглухо шлеме. Он отдавал приказы, расставляя солдат по местам. На его руке мелькнул массивный перстень.

— Это Данэл, — удрученно заметил Шут. — Какая жалость. Что занесло его сюда? Для Митриля это будет тяжелая потеря…

Кроссцы быстро огибали митрильцев с двух сторон, стремясь замкнуть кольцо. Но серебряные воины тоже не бездействовали. Следуя приказам своего предводителя, они быстро перестроились в треугольник, острый клин которого был направлен на ущелье. Митрильцы пустили своих коней вскачь, пытаясь первыми добраться до входа в ущелье.

— Молодец, Данэл! Грамотное решение. Он заманивает их в западню.

— Дай мне посмотреть.

Ланетта вырвала зеркальце из рук Шута и досадливо вскрикнула:

— Они на одно лицо. Линнок, зачем на них всех синие маски?

— Пытаются спасти хоть что-то от былых договоренностей, — пояснил Шут. — Колдовать в Валгаве запрещено, а маски блокируют магическую энергию, которой в пылу боя может быть выброшено слишком много.

— А ты колдуешь.

—

То я, — заметил Шут, — а то несколько десятков магов. К тому же, Коросс сказал как-то, что на твою Силу Валгава нормально реагирует. И то, что тебя и Ртуть пузырники не съели — лучшее тому подтверждение.

Ланетта поежилась и уткнулась в магическое стекло, пытаясь разглядеть происходящее.

Из лесочка перед входом в ущелье наперерез серебряному треугольнику выскочило десять черных всадников. Среди них она выделила одного: у митрильцев, которые попадались под удар его меча, не было никаких шансов выжить. Серебряные доспехи от мощных ударов клинка лопались, словно яичная скорлупа. Треугольник запнулся, нарушив очертания.

— Коросс! Это Коросс! — вскрикнула Ланетта.

— И я сам изготовил ему меч, — горестно вздохнул Шут, тоже узнав его. — Проклятье на мою голову.

Черные всадники сомкнулись вокруг белых. Удары сыпались со всех сторон, но митрильцы мужественно держались. Они не прекращали попыток прорвать окружение. Количество воинов, как с белой, так и с черной стороны неуклонно уменьшилось. Через зеркальце были отчетливо видны и взмыленные кони, и искаженные в яростном крике лица, и искры, которые выбивала сталь, врезаясь друг в друга.

— Они погибнут, — всхлипнула Ланетта, сама не очень понимая, кого именно она оплакивала.

Ей было до слез жаль молодого предводителя митрильцев, которого она однажды видела во дворце Тагиль. Такого молодого и рассудительного. Она скорбела о солдатах, как белых, так и черных, безжалостно перемалываемых жерновами войны. Ее сердце обливалось кровью при мысли о валгавцах, чья участь была одинаково плачевна, кто бы ни победил. Но больше всего ей было страшно за Коросса. Когда она потеряла его в этом месиве, то почувствовала, как страх ледяными обручами стянул ее сердце.

— Где Коросс? — спросила она охрипшим голосом.

Шут не ответил, направляя зеркальце на воительницу в маске. Черный шлем слетел с ее головы, и длинные волосы развивались за ней темным шлейфом. Она вместе с несколькими своими солдатами глубоко врезалась вглубь митрильцев, и теперь отчаянно рубилась. Она не замечала, что вторгается все глубже в треугольник, а ее охрана гибнет один за другим под ударами серебряных мечей…

— Лани, — попросил Линнок, — зеркальце начало мутнеть. Ты не снимешь амулет? Надо бы его подзарядить.

Она кивнула, кладя подвеску на землю и с тоской глядя в долину. Она его не видела. Если бы она могла помочь! В волнении, сама не замечая того, она принялась то снимать, то надевать кольцо на пальце, с нетерпением ожидая, когда Шут починит зеркальца.

Черный ворон шумно пролетел рядом с девушкой, чуть не задев ее своим крылом, и устремился к полю сражения. Туда, где затерялся Коросс.

«Может быть, он лежит на земле, а копыта коней топчут его тело» — эта мысль заставила содрогнуться от ужаса.