Пронзая ветер
Шрифт:
Запинаюсь об окровавленный комок плоти. Он ползет в противоположную сторону. Поднимает голову.
— Если двигаться против ветра, можно достичь неба.
— Неба? Зачем?
— Чтобы летать, — в зеленых глазах плещется безумие и глубокая убежденность. — Без неба летать
— Конечно.
— Будет трудно…
— Плевать.
Миллиарды раскаленных песчинок с яростью набрасываются на меня.
Чей-то взгляд заставил ее открыть глаза.
— Линь, — с трудом вспомнила она, кому принадлежит лицо, пристально вглядывающееся в нее.
— Пей, — и он неуклюже плечом пододвинул к ней кружку с водой.
Его руки и ноги были туго стянуты веревками. Задремавший воин, стороживший их, недовольно заворчал и дернул рукой, резко натягивая тонкие цепи, тянущиеся от их ног к нему. Видно стражнику показалось недостаточно просто связать Шута. Как и на Ланетту, на него надели ножной браслет с цепью. Рядом с ними заворочался третий пленный, по доспехам которого она узнала воина, к которому ее приковали в самом начале их плена.
Был предрассветный час. В нескольких метрах от них догорал костер, вокруг которого вповалку лежали митрильцы и орбы, соревнуясь в громкости храпа. Чуть в отдалении от костра на берегу быстрой речки был разбит шатер. Около него расхаживал караульный.
Морщась от боли в груди и собственной слабости, Ланетта придвинулась ближе к своему другу. Куртка на нем висела клочьями. Нетрудно было догадаться почему.
— Линь, ты как? — встревожено спросила она.
— Жить буду, — хмыкнул он. — Ты меня помнишь, а это главное. Сама-то как? Ты так долго не приходила в сознание!
— Я догадалась, — поморщилась она.
— Эй, разговаривать запрещено, — сердито шикнул на них страж.
Некоторое время она лежала, глядя на светлеющее небо. Вскоре ей нестерпимо захотелось в туалет. Ланетта смущенно кашлянула, снова привлекая внимание стражника.
— Ну? — недружелюбно поинтересовался он.
— Мне бы отойти, — мучительно краснея и боясь отказа, попросила она.
Презрительно сморщившись, он встал и дернул за цепь.
— Иди за валун, — фыркнул он.
Рядом высился огромный скальный массив с высеченными ветрами глубокими складками. Она нащупала в голенище Хитрый. Оба стилета накануне ей вернул Шут, найдя их на опушке, где Ласка пытал Ртуть. Но если Зоркий у нее забрал при обыске воин Торрэла, то Хитрый, как обычно, сумел отвести взор. Когда митрилец дошел до сапога, где был припрятано оружие, его что-то отвлекло. В результате верный клинок так и остался с Ланеттой, дожидаясь своего часа. Она погладила его рукоять, решаясь. Находясь под неусыпным контролем стражи, было бессмысленно о чем-то договариваться с Линноком. Нужно было принимать решение самой. И это должно быть правильное решение и правильно выбранное время. У нее был только один шанс. Весьма призрачный.
— А ну, выходи, — раздался недовольный оклик солдата.
Рука, с намотанными на нее цепочками, высунулась из-за камня.
— Уже иду, — торопливо произнесла она и замерла, раскрыв рот.
Росинки, покрывавшие цепь, при встряхивании подпрыгнули и отправились в неторопливый полет к стремительно светлеющим небесам. Странно светлеющим. Где-то на юге над горами полыхнула зарница, разноцветной радугой стремительно расползаясь по всему небосводу.
Стражник, недовольный задержкой, вышел из-за валуна, и рука метнулась, быстрее мысли, отправляя Хитрый в смертельный полет. Она успела подхватить тяжелое тело, не давая упасть. Прислонив его к валуну, она выдернула из трупа клинок, и осторожно подползла к Шуту.
Между тем лагерь пробуждался, встревоженный необъяснимыми вещами, происходящими вокруг. Капельки воды, большие и мелкие, медленно поднимались в небо, а с юга, вслед за цветными разводами на них надвигался низкий гул. Он нарастал, заставляя металл дребезжать.
Девушка быстро перерезала Шуту веревки.
— Уходим, — шепнула она, передавая ему конец его цепочки.
Шут покачал головой, отбирая у девушки стилет.
— Данэл пойдет с нами, — непреклонно ответил он, освобождая от пут наблюдающего за ними воина.
Только теперь Ланетта узнала в изможденном пленнике гордого митрильского правителя.
Им удалось подняться на несколько метров над ущельем, когда раздались крики. В них звучал неприкрытый ужас:
— Ищущие! Ищущие! Разводите костры! Все к кострам!
В груди полыхал пожар, в голове шумело, глаза застилал красный туман, а ноги наотрез отказались служить. Скалы, которые высились над ней, были почти отвесны, а узкий карниз, на котором она прилегла, обрывался головокружительной пропастью. Она не понимала, как сумела забраться так высоко, и еще меньше представляла — как сможет идти дальше. Сверху посыпались мелкие камушки. К ней спустился Линнок и присел рядом.
— Лани, поднимайся, — умоляюще попросил Шут.
Он попытался поднять девушку.
«Я лучше умру, чем еще сделаю шаг. Идите без меня», — подумала она.
— Еще чего, — фыркнул Шут, ставя ее на ноги.
А потом замер, недоверчиво уставившись на Ланетту.
— Я снова слышу твои мысли. И ты опять излучаешь Силу. Вот откуда у нас с Данэлом такая прыть пробудилась! Но чем лучше становиться нам, тем хуже тебе. Лани, мы тебя убиваем…
Данэл, следом за Шутом спустившись к девушке, внимательно вгляделся в нее.
— Ты прав, — кивнул он, подтверждая приговор Шута.
Террасовая долина
Считалка помогала отбивать ритм, облегчая подъем. Но это нельзя было сказать о несложных расчетах, которые она старалась свершать после каждой произнесенной строки. Линнок сказал, что это сейчас ее единственный шанс защитить свой разум от разрушения.