Пронзая ветер
Шрифт:
Линнок вытащил оттуда зеркальную коробку и раскрыл. В ней были компактно уложены различные бутылочки, кисточки и прозрачные коробочки с разноцветными порошками. Шут носил с собой целый арсенал косметики, словно прожженная модница.
Ланнете совсем некстати вспомнились сплетни об особенностях взаимоотношений некоторых представителей знати в ее родном городке. Да, что далеко ходить: о покойном графе Арно и его кузене ходили крайне нехорошие разговоры. И краситься оба любили очень.
— А-мм, Линнок, слушай, а у тебя как с ориентацией?
— С чем? — рассеянно заметил Шут, отбирая нужные
— Ну… — замялась Ланетта, — тебе кто больше нравятся, мужчины или женщины?
Прищурившись, он внимательно посмотрел на девушку, а после к уже отобранным порошкам добавил еще два.
— Я себя люблю, — изрек он. — Куколка, будь добра, помолчи немного. Ты меня отвлекаешь.
Шут вытащил что-то похожее на палитру и принялся колдовать с красками, смешивая их и добавляя жидкости из разных бутылочек.
Крыса соскочила с плеча Ланетты, обнюхала набор престарелой кокетки и уселась на столе зрителем. Закончив приготовления, Шут бесцеремонно завладел лицом девушки. Он принялся подставлять свету то одну щеку, то другую, придирчиво вглядываясь.
— И все-таки, ты права, — пробормотал Линнок. — Отвратительно приметна. Ну, ничего. Сейчас мы сделаем из тебя нашего человека!
И уверенными движениями начал наносить кисточкой ей на лицо краску.
— Со своим именем тебе тоже придется проститься, — между делом говорил он. — Оно слишком необычно.
— Хорошо, — кивнула Ланетта. — А какое будет обычным?
— Например, Лань. Похоже на Ланетту, поэтому ты быстро привыкнешь.
— Нет! Только не Лань! — поспешно воскликнула девушка, вспомнив, что так ее жена кузнеца называла.
Ее передернуло от отвращения.
— А как хочешь?
— Ну, можно, Атланта, — предложила она. — Красивое имя, по-моему.
Но Линнок отверг ее предложение.
— Не выйдет. Имя должно соответствовать внутренней сути человека, иначе оно не принесет удачу. А ты на Атланту не похожа.
— А «Линнок» чему соответствует? Что означает твое имя? — заинтересовалась девушка.
— Одна моя знакомая говорит, что так на Южных островах звенит гонг, предупреждая о приближении нечисти. Там ее много водиться. Но это случайное совпадение. На самом деле, имя мне составляла Рондумэль, предыдущая Верховная Жрица Митриля. Каждый раз, когда кто-либо произносит его, сила дарует мне свое благословение. Такой обряд стоит немалых денег, поэтому для простых людей недоступен.
— Впечатляет, — признала Ланетта. — Значит, ты будешь щеголять своим заковыристо-магическим именем, а я должна буду отзываться на козье?
Линнок фыркнул:
— Так давай замаскируем твою внутреннюю козу. Назовем тебя Лани — в смысле много-много коз в одной флаконе.
Девушка подумала-подумала, и согласилась. Это имя ей вдруг каким-то уютным показалось. И совсем не козьим.
— Кстати, отныне я тоже не Линнок. Отныне будешь называть меня Линь.
— Линь — это такая скользкая и ленивая рыба в пруду? — усмехнулась Ланетта.
— Ага, — добродушно отозвался Шут. — А еще она способна выживать там, где никто не выживет.
— Хорошее качество, — была вынуждена признать девушка.
— Все…
Линнок, то есть теперь Линь, отстранился, откровенно любуясь своей работой. Затем он вынул содержимое из коробочки и в
— Смотри, — с гордостью произнес Шут, поднося его Ланетте.
На нее взирало осунувшееся девичье личико с сероватой кожей и тенями под блеклыми глазами.
— Сойдет, — вяло оценила Ланетта.
Линь хмыкнул и занялся собой.
Вскоре он тоже претерпел изменения. Парень словно потускнел, превратившись в неприметного обывателя большого города.
— Ну, вот, — удовлетворенно вздохнул Шут, — теперь можно опасаться только дождя и приступов чистоплотности. Обещай, что не смоешь краску! Иначе я никуда с тобой не пойду. Бродить по Миотополю с девицей, на которую пялятся все кому ни лень — такого счастья мне точно не надо.
Ланетта кивнула и перевела взгляд на крысу. Мордочка зверька выражала полное согласие со словами Шута. А потом в ее голове впервые прозвучал голос Корна. Это было так неожиданно. Девушка прижала руки к внезапно застучавшему сердцу:
— Линнок, будет лучше, если ты продашь подвеску Тагиль и купишь мне какой-нибудь другой защитный амулет. На нем может быть метка, по которой легко отыщут нас.
У Шута не было ни малейших сомнений в том, чьи эти слова. Он взял крысу за шкирку и поднес к лицу — она зашипела и тотчас же попыталась цапнуть. Линнок разжал руку, выпуская зверька.
— Он может с тобой говорить?
Ланетта кивнула. Шут с жалостью взглянул на разрумянившуюся девушку:
— Ну, ты подруга, даешь. Не успела сбросить одни оковы, как с готовностью нацепляешь на себя новые, еще более прочные. Ладно, что произошло, то произошло. А с твоим амулетом я еще за стеной разобрался. Думать, я тоже умею. Но когда мы попадем в Миотополь, я тебе действительно кое-что прикуплю.
И он мстительно усмехнулся, глядя на крысу.
Циркачи
Они двинулись в путь очень рано. Ланетта сонно брела след в след за Шутом. Деревья мрачно шумели, подол юбки был противно мокр и тяжел от обильной росы, полчища комаров нудно гудели. Зато никаких трупов больше им не встречалось, крылатый лев спал и видел свои предрассветные сны, кровососы тоже не трогали. Против последних Линнок использовал средство из своего рюкзака, окропив им себя и девушку.
Когда они вышли к тракту, рассвело, а трава под ногами высохла. По булыжнику грохотали нескончаемые вереницы повозок. В основном народ двигал в сторону города, до которого оказалось рукой подать. Но на дорогу молодые люди выбираться не стали, а двинулись вдоль кромки леса в противоположном направлении. И очень быстро нашли, что искали. На лесной лужайке стояла старая, видавшая виды повозка. Невдалеке от нее паслись две пегие клячи с выпирающими мослами и раздутыми животами.
Подойдя ближе, Ланетта оценила всю романтику жизни бродячих артистов. Облезлые шкуры на крыше фургона вряд ли могли служить достойной защитой в случае непогоды. Вокруг остывшего кострища в беспорядке валялась кухонная утварь вперемешку с цирковым инвентарем. Среди всего этого важно расхаживали вороны. При виде странников они с возмущенным карканьем поднялись в воздух. Из валяющегося котелка вылезла пара ежей и поспешила в ближайшие кусты.