Пронзая ветер
Шрифт:
— Ерунда, — беспечно махнул рукой Шут, — купим новое.
— И два медяка Папаша вынужден был стражнику заплатить, — добавила Ртуть.
— Не вопрос. Вернем.
Ланетта с интересом разглядывала город, увлеченно вертя головой. Они двигались по широкой прямой дороге в потоке других повозок, всадников, людей. По обеим сторонам тянулись длинные ряды конюшен и загонов для скота. Когда стали попадаться жилые дома, Папаша Мот передал управление повозкой Шуту и пешком двинулся к Ратуше. Остальная труппа свернула с центральной улицы на более спокойную. Здесь размещались гостиницы для простых людей, всевозможные питейные заведения, парикмахерские,
За повозкой сразу увязались вереница клянчащих милостыню нищих и небольшая стайка веселой ребятни. На расспросы Ртути местных жителей, где можно остановиться, нищие предлагали за деньги помочь найти жилье. Дети откровенно смеялись над этим. Говорили, что единственные относительно свободные в предпраздничный день места — у самих нищих в их полных клопов лачугах.
Ртуть приуныла, но Шут уверено гнал повозку дальше. Наконец он остановился у небольшой гостинице с такой же надписью, как и везде. Спрыгнув с козел, он подошел к обитой железом калитке и загромыхал по ней кулаком. На шум выскочила молодая женщина, недовольно хмуря брови. Но при виде Линнока она просияла и сразу стала юнее и симпатичней. Радостно вскрикнув, она кинулась ему на шею:
— Линь! Сколько лет, сколько зим! Как ты плохо выглядишь, бедняжка. Плохие времена?
— Уже нет, — промурлыкал он и смачно поцеловал ее в губы. — Найдется, хозяюшка, местечко?
— Для тебя, всегда, — хихикнула хозяйка и, метнув ревнивый взгляд на девушек, добавила, — а вот остальным… Гостиница переполнена…
— Жаль, — расстроился Шут и обратился к артистам. — Поедем дальше.
— Постой, — опешила хозяйка от такой покладистости. — Сейчас что-нибудь придумаем. Думаешь, в других гостиницах будет лучше?
Шут с готовностью обернулся.
— Можно расположиться во дворе. У вас есть повозка — переночевать твои друзья смогут и в ней, а перекусить и умыться — в доме. Я много с вас не возьму.
— Вообще-то, это отличное предложение, — заметил Шут Ртути. — Сложно будет найти что-нибудь лучше.
— Хорошо, — согласилась она и крикнула Ужику, чтобы он открывал тяжелые ворота. Увидев их четвертого спутника, рот у хозяйки изумленно приоткрылся, но отступать было поздно. Благосклонно кивнув напоследок Шуту, она двинулась в дом, величаво покачивая крутыми бедрами.
Когда артисты более или менее обустроились и пообедали, день уже клонился к вечеру. Ужик вызвался сопровождать Ртуть к Ратуше, чтобы отыскать там Папашу Мота. Шут с Ланеттой остались в повозке одни. Из рюкзака выскользнула крыса, с интересом осмотрела местность, а затем взглянула на Шута.
— Корн спрашивает, когда пойдем к купцу, — перевела девушка.
Крушение надежд
На улицах людей практически не попадалось. Вокруг царила тишь и благопристойность, удивительная для предпраздничного дня. Стражники встретились лишь раз. И то, при виде парочки они поспешно свернули в другой переулок. Поэтому Ланетту очень удивляли преувеличенные страхи Шута насчет митрильских патрулей.
Сама девушка с радостью сменила платье на удобный мужской комплект. Штаны
На поверку город оказался еще больше, чем думалось раньше. Но Шут знал его, как свои пять пальцев. Он нырял то в один переулок, то в другой, тщательно избегая широких улиц. Чем дальше они удалялись от окраин, тем теснее друг к другу прижимались дома, под ногами становилось все чище, а фонарей, освещающих мощенные камнем мостовые, больше. И если в ремесленных районах припозднившиеся гуляки нет-нет да попадались, а из таверн раздавались смех и песни, то аккуратные улочки с укутанными зеленью особняками были безлюдны.
Когда они подошли к дому Кооба, уже перевалило за полночь. Добротное двухэтажное здание белым пятном выглядывал из густой растительности, окружавшей его со всех сторон. Свет фонарей, запутавшись в кронах деревьев, бросал причудливые блики на каменную мостовую.
— Что дальше? — скептически спросил Шут, останавливаясь перед входом.
— Вызовем купца, — сказала Ланетта и решительно направилась к дверям.
Девушка постучала, но дверь оказалась незапертой. Она лениво приоткрылась, приглашая внутрь. Переглянувшись, молодые люди зашли. В холле не было ни души.
— Эй, любезнейшие, есть кто живой? — поинтересовался Линнок.
Дом ответил молчанием. Девушка показала на одну из дверей. Она была полуоткрыта, и из нее лился яркий свет. От дурного предчувствия засосало под ложечкой. Ланетта встревожено взглянула на Шута.
— Если это ловушка, то она уже захлопнулась, — негромко заметил молодой человек. — Эх, была не была…
И он решительно вошел в освещенную комнату.
— Так-так, какая неожиданность!
Оцепенев от ужаса, Ланетта уставилась на правителя Дома Откровения. Он восседал за огромным столом, обитым зеленым сукном, небрежно закинув на него ноги. На полу валялись сброшенные счеты, исписанные листы бумаги и толстенный фолиант, напомнивший Ланетте бухгалтерскую книгу ее отца.
Торрэл внешне чем-то походил на удава: выдвинутый вперед подбородок, змеящиеся улыбкой тонкие губы, неподвижные глаза. Темные зачесаны назад пряди открывали высокий лоб и сапфировую серьгу в левом ухе. Правитель сейчас был одет достаточно скромно, сменив рыцарские доспехи на кожаные колет и брюки. Он держал небольшую шкатулку. Память девушки услужливо воспроизвела окрестности дома кузнеца, и Торрэла, вертящего точно такую же шкатулку в руках. Ланетта подавила горестный вздох: и почему ей не пришло в голову рассказать об этом эпизоде Корну? Она поведала ему, казалось, обо всем, а о том, что являлось действительно важным, умолчала.
Шут сжал ладонь Ланетты и попятился, но возникший в дверном проеме шкафообразный латник помешал этому.
— Привет, красавчик! — громко прошептал Шестипалый, заламывая Шуту руки и пинком вталкивая Ланетту в кабинет. — Соскучился?
Торрэл, наслаждаясь растерянностью ночных гостей, затягивал паузу.
«Прости, Лани, — промелькнуло вдруг в голове девушки, — но у нас только один шанс. Прыгай. Попытайся сорвать у Торрэла серьгу».
«Бред», — подумала она, но тело уже послушно отправилось в полет.