Пронзая ветер
Шрифт:
— Как это? — удивилась Ланетта.
Трудно было представить, что такое в принципе возможно. «Попробую чередовать», — решила девушка. Напряженно морща лоб, она с трудом выудила из памяти детскую считалочку. Беспокойство за Коросса и усталость давали о себе знать. Ланетте казалось, что она слышит, как скрипят ее мозги, не желая впрягаться в неинтересную работу.
— Давай попробуем, — наконец, неуверенно произнесла девушка, но Шут уже не обращал на нее внимание.
Он сосредоточенно сдирал с маленького зеркальца серебряную пленку и что-то бормотал себе под нос.
—
Шут направил стеклышко на долину. Оно выхватило спину одного из всадников в серебряных доспехах. Тот сжимал стяг с трехглавым золотым псом на красном поле. Рядом с ним, в окружении сгрудившихся вокруг бойцов, вертелся волчком на белоснежном коне стройный воин в закрытом наглухо шлеме. Он отдавал приказы, расставляя солдат по местам. На его руке мелькнул массивный перстень.
— Это Данэл, — удрученно заметил Шут. — Какая жалость. Что занесло его сюда? Для Митриля это будет тяжелая потеря…
Кроссцы быстро огибали митрильцев с двух сторон, стремясь замкнуть кольцо. Но серебряные воины тоже не бездействовали. Следуя приказам своего предводителя, они перестраивались в треугольник. Его острый клин был направлен на ущелье. Митрильцы пустили своих коней вскачь, пытаясь первыми добраться до входа в ущелье. Теперь все решала скорость. Черные были быстрее, но хватит ли их быстроты, чтобы отрезать путь?
— Молодец, Данэл! Грамотное решение, — воскликнул Линнок. — Знаешь, что он сейчас делает? Он заманивает кроссцев в западню!
Такое не приходило ей в голову. Реплика Шута заставила девушку похолодеть.
— Дай мне посмотреть.
Ланетта вырвала зеркальце из рук Шута и досадливо вскрикнула:
— Они на одно лицо. Линнок, зачем на них всех синие маски?
— Пытаются спасти хоть что-то от былых договоренностей, — пояснил Шут. — Колдовать в Валгаве запрещено, а маски блокируют магическую энергию. В пылу боя может ненароком бросить ее во врага.
— А ты колдуешь, — с беспокойством заметила девушка.
— То я, — заметил Шут, — а то несколько десятков боевых магов-рыцарей. К тому же, Коросс сказал как-то, что на твою Силу Валгава нормально реагирует. И то, что тебя с Ртутью пузырники не съели — лучшее тому подтверждение.
Ланетта поежилась и уткнулась в магическое стекло, пытаясь разглядеть происходящее.
Из лесочка перед входом в ущелье наперерез серебряному треугольнику выскочило десять черных всадников. Среди них она выделила одного — стремительного и смертоносного. Митрильские серебряные доспехи от мощных ударов его клинка лопались, словно яичная скорлупа. Маленький отряд скомкал ровный строй врага, сдерживая его движение.
— Коросс! Это Коросс! — вскрикнула Ланетта.
— И я сам заколдовал ему меч, — горестно вздохнул Шут, тоже узнав его. — Проклятье на мою голову.
Черные всадники сомкнулись вокруг белых. Удары сыпались со всех сторон, но митрильцы мужественно держались. Они не прекращали попыток прорвать окружение. Количество воинов, как с белой, так и с черной стороны неуклонно сокращалось. Через зеркальце были отчетливо видны и взмыленные кони; и искры, которые выбивала
— Они погибнут, — всхлипнула Ланетта, сама не очень понимая, кого именно она оплакивала.
Она жалела предводителя митрильцев, которого она однажды видела во дворце Тагиль. Такого молодого и рассудительного. Она скорбела о солдатах, как белых, так и черных, безжалостно перемалываемых жерновами войны. Ее сердце обливалось кровью при мысли о валгавцах, чья участь была одинаково плачевна, кто бы ни победил. Но больше всего Ланетта переживала за Коросса. Когда она потеряла его в этом месиве, то почувствовала, как страх ледяным обручем стянул ее сердце.
— Где Коросс? — спросила она охрипшим голосом.
Шут не ответил. В этот момент он направлял зеркальце на кросскую воительницу. Черный шлем слетел с ее головы, и длинные волосы развивались за ней темным шлейфом. Она вместе с несколькими своими солдатами глубоко врезалась вглубь митрильцев, и теперь отчаянно рубилась. Она не замечала, что вторгается все глубже в треугольник, а ее охрана гибнет один за другим под ударами серебряных мечей…
— Лани, — попросил Линнок, — зеркальце начало мутнеть. Ты не снимешь подвеску? А лучше, если вместе с кольцом. Так легче будет настроить его на работу.
Она кивнула и положила свои амулеты на землю, не отрывая взгляда с долины. Но теперь увидела лишь беспорядочное мельтешение черно-белых точек. Разглядеть без зеркальца Коросса что-либо не представляло никакой возможности. Она сходила с ума от волнения. «Может быть, он лежит на земле, а копыта коней топчут его тело» — эта мысль заставила содрогнуться от ужаса.
Черный ворон шумно сорвался с дерева и громко каркнул, пролетая рядом с девушкой. Так близко, что чуть не задел ее крылом.
— Кроч, миленький, — взмолилась она, узнав птицу, — помоги ему! Прошу тебя! Я не переживу, если с ним что-нибудь случиться!
— Хватит паниковать — с моим мечом ничего твоему Коросу не грозит. Дернул же меня бес зачаровать ему клинок, — досадливо пожал плечами Шут и протянул Ланетте вновь заработавшее зеркальце. — Смотри лучше, как Данэл сейчас в капусту начнет рубить сестренку твоего красавчика. Для Митриля это воистину станет праздничным днем, когда этой стервы не станет… Ох, умница! Обожаю его!! Смотри, что он делает!!!
И действительно, как только воительница оказалась достаточно близко от Данэла, он впервые за все время сражения, показал, как умеют биться митрильские правители. Его конь рванул жрице навстречу, а меч в несколько замахов срубил охранявших ее солдат, после чего Данэл мощным ударом выбил всадницу из седла. Вокруг ее тела сразу разгорелся яростный бой. Митрильцы пытались захватить упавшую с коня жрицу, в то время как кроссцы стремились вытащить ее из этого пекла. Черные и белые смешались между собой. В этой сумятице Данэл ринулся на прорыв, а за ним следом устремились несколько солдат, прикрывая своего правителя. Вырвавшись из оцепления, Данэл, остановив коня, вскинул свой арбалет. Четыре болта взметнулись ввысь и вспыхнули в небе яркими звездами.