Пропагандист
Шрифт:
— Можете взять её с собой. А нам в ближайшие дни нужны замечания по первым двум передачам.
Бубенцов успокоился. Перегружать его работой не собираются. Остальное можно спихнуть на подчиненных.
— Это хорошо. Будем на связи.
Попрощались сердечно.
— Когда будут готовы первые намётки?
— Дня через три.
— Тогда я согласую с ребятами с телевидения. Желающих там хоть отбавляй. Дело новое и интересное. Странно, столько передовой молодежи и почему-то топчутся на месте.
— Предай им, что машина от нас.
— Это должен быть микроавтобус.
Скородумов вздохнул. Вместо неспешной работы по новому Уголовному кодексу его втянули в самую настоящую авантюру.
— Будет-будет.
— Чего киснешь? Скинь это на кого-нибудь из Хэзо. Пусть еще талонами на бензин озадачатся.
— Точно! Понимаешь, привык работать на себя, забылись привычки.
— Тогда я побежал.
Снежана времени не теряла. Причесавшись и наведя на лице легкий марафет, она спустилась вниз. Огромное здание, выстроенное в стиле Сталинского ампира, имела в своих помещениях множество заведений, облегчающих жизнь. Получить квартиру здесь считалось делом престижным. Это как в будущем поселиться на Рублевке. Так что придирчивая консьержка встретила вопрос молодой и прилично одетой женщины с пониманием. Она уже знала, чьей гостьей та была. Из какого ведомства машина возила хозяина квартиры. Тут лучше лишний раз не нарываться.
— Магазин в соседнем подъезде. Там же рядом булочная. Самые свежие булочки в городе. Если пойти направо вдоль набережной, то увидите парикмахерскую.
— Спасибо большое!
В Гастрономе Снежана поначалу растерялась. Куда идти и как платить? Да и магазин выглядел больно «богато» для советских времен. Но продукты в разных отделах, все лежит на прилавках. Как все-таки они в будущем привыкли к формату самообслуживания. Да и выбор иной. Но девушка 57 летнего возраста быстро взяла себя в руки. Она же ездила заграницу и далеко не в самые цивилизованные страны. Где-нибудь в Индии или Африке и не такое проходили!
Сначала мясо для бульона! И тут случился первый облом. Если в колбасном прилавке за стеклом виднелись несколько сортов вареной колбасы: Любительская, Докторская, ветчина и отдельно лежала серая ливерная, то вместо уже привычного для глаза разнообразия мясных продуктов скромно ютились кости под названием «Говядина». Да-да, иначе называть этот конгломерат нельзя. Видимо, нечто отразилось в глазах Снежаны, что продавщица ей посочувствовала:
— Не было завоза, милочка. Завтра к десяти подходите. Вам мясо куда?
— На суп.
— Тогда берите это. Сейчас я вам побреду кусочек, где не одни кости.
— Спасибо.
— Пробивайте рубль семьдесят восемь.
Снежана оглянулась и нашла глазами отдельно сидящего кассира в будке. Затем хлопнула себя по лбу. Сначала надо все взвесить, после идти в кассу и пробить сразу несколько чеков. Вскоре девушка стала обладательницей вполне приличной морковки, двух жухлых свеколен, килограмма картофеля, трех пачек специй и «супового набора». Баночки у нее с собой не было, а томат-паста имелась лишь на развес. Но многоопытная продавщица, узнав, что та нужна для супа, ловко свернула из вощеной бумаги небольшой кулек. Сметана также продавалась на развес, придется обойтись
Готовить вечером было некогда. Все время потратили на магазины. У Снежаны в ГУМе внезапно проснулся шопинговый азарт, Анатолию деваться оказалось некуда. Поэтому там же они купили в кулинарии котлеты. Рис был сварен еще днем. Мерзликин с облегчением положил пакеты на паркет, разделся и двинулся на кухню. Днем его и Алексея накормили вкуснейшим борщом, так что ужин за ним. Он быстро нарезал лук, натер морковки, пассировал все в сливочном масле, добавил куркумы и высыпал в сковородку готовый рис.
«Где бы взять масалы? Надо как-нибудь сходить на рынок. Где-то у меня еще было вино. Только вот где?»
Не одна, а несколько бутылок нашлись в тумбочке. Как они туда попали, неизвестно. Зато Анатолий точно знал, где у него лежит штопор.
_Ой, как вкусно! Ты, оказывается, умеешь готовить.
— Что за мужчина, что не умет готовить? Меня всегда смешили мужики, что оказывались беспомощны на кухне. И сидели голодом, дожидаясь хозяйки.
— Неужели есть такие?
— И много. Особенно среди нового поколения, — Мерзликин замолчал спохватившись. — Вот ведь! Мы уже далеко в прошлом, а думаешь старыми мерками. Здешнее поколение вполне жизнеспособно. Даже дети способны сварить себе кашу или пожарить яичницу.
Снежана сделал глоток вина и задумалась:
— А тебе не кажется странным, что мы, частенько поругивая здешние порядки, сами пользуемся недостатками советской системы.
Такой резкий переход темы застал мужчину врасплох. Анатолий замер и уставился на любовницу:
— Ты о чем?
— О нашем шопинге в ГУМе.
— А что там не так?
Девушка покачала головой:
— Анатолий, видимо, у тебя такое отношения — отголоски прошлой жизни на верхушке общества.
— Да не был я элитой. Так, высокооплачиваемая обслуга.
— Опять врешь.
Хм, давно его так не макали мордой в грязь. Даже стало обидно.
— Ну да, шея иногда крутит головой. Эти придурки наверху не всегда понимали в реалиях текущего политического момента, приходилось их иногда поправлять. Или вовсе включать дурку, чтобы не натворили «в ручном режиме» глупостей.
— То есть ты хочешь сказать…
— Ты абсолютно права. Некоторые знаковые решения принимала не верхушка власти, а высший менеджмент. А в говорящие на публику головы следовало заранее вложить идеи так, чтобы они считали их собственными. Это и есть высший пилотаж моей работы.
— Браво! — Снежана шутливо похлопала руками. — Ты мастер!
— Придется тебя переименовать в Маргариту!
— Не хочу на бал Сатаны. Останусь Снежаной.
Они продолжили ужин «при свечах». Свечи и в самом деле были, но довольно простые. В каждом советском доме где-то лежали в запасе свечки, спички, соль, а у кое-кого и керосин.
— Ты к чему прицепилась к льготам? Я же часть номенклатуры со всеми вытекающими. Их дают, как только ты оформлен. Без запроса и желания.