Пропал дракон
Шрифт:
Лида начала что-то лепетать. Тётя Лиза внимательно слушала и смотрела на неё. Лида сбилась и умолкла.
— Значит, это Шершилина двадцать семь? — осведомилась тётя Лиза. — И с ней тритон гребешком? Войдите!
Она привела Лиду в знакомую комнату с бабочками и птицами. Лида поставила банку с тритоном на стул.
— Очень вас прошу, простите нас! — сказала Лида. — То есть меня, а не Коробкина. То есть потому, что Коробкин ни в чём не виноват. Это всё я…
— Хорошо, я поняла. — Тётя Лиза царственно кивнула. — Я прощаю тебя, а не Коробкина.
— А… Алексей Иванович?
— Думаю, что Алексей Иванович тоже тебя простит. Имея в виду, что ты вернула ему эту его гадость. Но Алексея Ивановича нет дома.
И опять свет померк перед Шершилиной… Спасти школьный вечер невозможно. Погасла последняя надежда…
А тётя Лиза милостиво говорила:
— Пойдём, Шершилина двадцать семь, пить чай с ватрушками. Я только что испекла.
Лида вспомнила, что она не ела с самого утра, и проглотила слюну. Но времени уже не было. Ни секунды!
— Большое спасибо! — сказала она и помчалась в школу.
— Вот так мне и надо! Так мне и надо! — твердила себе Лида, подбегая к школе.
Внизу в раздевалке она с отвращением посмотрела на себя в зеркало.
В старом платье, в извёстке, растрёпанная… Да, в хорошем виде является делегатка Шершилина на школьный праздник! "Так мне и надо! — снова мстительно подумала она. — Даже бант завязывать не буду".
Она, еле дыша, поднялась на второй этаж.
Поздно! Вечер уже начался. В коридоре никого не было. Она подошла к двери зала. За дверью стоял гул и смех. Вот захлопали в ладоши…
Лида постояла ещё перед дверью и с отчаянием разом распахнула её.
По сцене, засунув руки в карманы, ходил Алексей Иванович и что-то весело рассказывал! Все так его слушали, что никто не оглянулся на Лиду.
Но Алексей Иванович заметил её и заговорщицки подмигнул ей.
Лида тихо села в последнем ряду и закрыла глаза. Вдруг она так устала и такая тяжесть свалилась с её души, что какое-то время она ничего не слышала. А потом вместе со всеми и с Алексеем Ивановичем путешествовала по Австралии.
А когда вечер кончился (очень хороший вечер, куда шестому «Б» с его водолазами!), Лида побежала в учительскую и позвонила Мише Коробкину. Но подошёл его отец и сказал, что он просит оставить мальчика в покое.
— Скажите ему: тритон нашёлся, писатель пришёл, всё хорошо! — крикнула Лида и повесила трубку.
Она вернулась в зал. Алексей Иванович, оказывается, уже искал её, чтобы сказать спасибо за телеграмму. Он очень обрадовался, узнав, что его дракон ждёт его дома. А потом писатель вёз Лиду домой в своей машине. Но у Лиды было ещё одно, последнее дело. Когда они проехали зоомагазин и ту самую подворотню, Лида попросила его остановиться.
— Спокойной ночи, Алексей Иванович, спасибо, мне сюда. Извините меня за всё!
На почтамте было уже пусто и не очень светло. За столом сидел один-единственный человек и обдумывал телеграмму.
Лида подбежала к знакомому окошечку.
Там дежурила другая телеграфистка.
— Знаете что? — сказала Лида. — Я тут днём давала телеграмму. И у меня не хватило одной копейки. Возьмите, пожалуйста!
И Лида Шершилина пошла домой с лёгким сердцем.