Пропала, или Как влюбить в себя жену
Шрифт:
На Соне по-прежнему белое платье, единственное, что изменилось – это прическа. Вместо распущенных волос – она заколола их в небрежный пучок. Так тоже хорошо. Я всякое ожидал увидеть, но точно не то, как она снова потянется к лежащей на кровати кошке.
– Убью, - сквозь зубы проговариваю я, закипая от осознания, что она ведет себя хуже самого капризного ребенка.
И только спустя несколько секунд я осознаю, что Мари не нападает на нее. Она… ест с ее руки.
– Ну вот. Я же говорила, что мы подружимся. Только давай чуть-чуть умерь аппетиты, Машенька. У твоего папы оказалась всего одна упаковка этого замечательного сыра, - улыбаясь, произносит Соня, при этом поглаживая кошачью спину.
Сыр, мать вашу. Сыр! А ведь жидкий «подарок» вечером придется убирать мне. Сам виноват – указаний не кормить кошку молочкой не было.
– Не огрызайся, пожалуйста, больше. Я, правда, хорошая и добрая. Ну с животными точно, - поясняет, как самый настоящий ребенок, наглаживая четвероногую одной рукой, другой – подавая очередной кусок сыра.
Не знаю, что меня больше удивляет, что Мари продалась за еду или то, как ведет себя Соня. Если с таким упорством она налаживает с ней контакт, значит с такой же настойчивостью может заниматься и вообще горы свернуть. Вроде бы приятная глазу картинка, но что-то очень смущает. Скорее, я боюсь реакции пушистой. Моя кошка – совсем не падкая на еду и лакомство от чужаков. Так на нее не подействуешь. Что сейчас происходит – не знаю. Страшно, что в один момент она может сменить милость на гнев, еще и в лицо вцепиться. И ведь не позвонить сейчас, сразу поймет, что камеры-таки есть.
– А ты оказывается вовсе не толстая, папа на тебя наговаривает. Только жирненькое пузико, - вот за тисканье «пузика» Мари просто обязана проявить характер.
– Ням-ням. Зажать бы тебя со всей силы. Нет, нет, пока не буду. Кушай, кушай.
Наклоняется очень близко к кошке и начинает ей что-то шептать на ухо. Господи, то ли плакать, то ли смеяться. Плакать от возможного исхода сего действа, смеяться – от полного ощущения дежавю. Четыре года. А как будто вчера.
Четыре года назад
– Может, все же ты дашь мне спокойно сходить в туалет, солнышко?
– саркастично бросаю я, открывая дверь в уборную.
– Да, пожалуйста. Только перезвони, как сможешь, - хриплым из-за простуды голосом произнесла Анжела.
– Обязательно.
Кладу трубку и убираю мобильник в карман брюк, в очередной раз поражаясь, как молодая девушка может быть настолько конкретной заебашкой. Скорее всего – мой косяк. Надо было с самого начала взрастить в ней нормальные женские качества. Теперь уже вряд ли получится.
Как-то не было у меня никогда проблем с тем, чтобы благополучно справить свои физиологические нужды, но в этот раз возникла. Причем проблема определенно женского пола. Говорящая проблема.
– Я тоже боюсь крови. И что? Надо, понимаешь? Надо, Федя. Блин, у тебя еще что-то и с яичками. Ого, как распухли. Я сейчас тебе помогу. Да тихо ты. Сейчас я тебе и их поврежу до кучи. Потерпи немножко. Да, вот так. Хорошо же сейчас. Вот так, умница.
Умница или «надо, Федя» издал ну очень странный звук. Вот не сказал бы, что ему хорошо. Застегиваю ширинку и нажимаю на слив. Давно надо было подать признаки присутствия. Быть свидетелем трахающихся подростков в туалете бизнес-центра — вот совсем нет желания. Выхожу из кабины и сразу попадаю взглядом на девчонку в белоснежном летнем платье. Учитывая, что сейчас середина сентября и на улице плюс десять – странно. Еще более странно, что умница и «Федя» – это кот с кровавой дырой в верхней челюсти. Худой, грязный и изможденный кот.
– Простите, что я здесь, просто женский туалет как всегда занят, - извиняющимся тоном произносит девчонка, поднимая на меня взгляд. Лучше бы не поднимала. Кукла. Нет, не так. Куколка с безумно красивыми серо-голубыми глазами. Или больше серыми.
– Подобранец, - тихо произносит она, указывая глазами на кота, который, не смотря на явные болезненные увечья, молчит.
– Подобранец?
– Ага. Не смогла пройти мимо. У него тут дырка в пасти, надо что-то сделать, чтобы хотя бы кровь не текла. Ну и колючка около причиндалов. В общем, надо помочь.
– Надо, - как дурак, повторяю, споласкивая руки под водой.
– Тебе помочь?
– Давайте. Я крови вообще-то боюсь и платье тоже боюсь испачкать. Оно мне для съемок нужно уже через полчаса, в таком же нетронутом виде, - поясняет девчонка, все так же смотря мне в глаза.
– Вы подержете его или антисептиком с перекисью обработаете?
– Да как хочешь.
– Тогда придержите его, пожалуйста. Вот за бока можно.
– Тебе неудобно, давай я возьму его на руки.
– Он не очень чистый, можете испачкаться.
– Химчистка творит чудеса, - с улыбкой произношу я, беря несопротивляющегося кота на руки. Девчонка же принимается смачивать ватный тампон антисептиком.
Никогда со мной такого не было. Я – человек, повстречавший на своем пути уйму красивых женщин, откровенно залип на этой юной, наивной, судя по тому, что никаким антисептиком коту не помочь, красоте. А то, что юная – сомневаться не приходится. И тонна косметики, которой накрашена девчонка – возраста не прибавляет. Увы, не прибавляет. Сколько ей? Шестнадцать, семнадцать? Да… так низко я еще не падал. И ведь не могу отвести глаз. То, как она старательно обрабатывает травмированного кота, вызывает что-то ненормальное в душе. И постоянно закусывает губу. Нет, не сексуально, как это делают женщины с целью соблазнить. Кусает она ее исключительно для того, чтобы было больно. Скорее всего для того, чтобы отвлечься от вида крови. Залипательный, черт возьми, вид. О чем я вообще думаю?
– Ты сказала тебе нужно платье для съемок. Ты актриса?
– Нет, - улыбаясь, произносит девчонка.
– Модель?
– мысленно настраиваю себя на «да», потому что ответ уже очевиден. К сожалению, очевиден.
– Да, - с гордостью произносит девчонка, откидывая использованную салфетку в сторону. Наливает на новую перекись и, тяжело вздыхая, наклоняется к коту.
– Сейчас будет очень больно, потерпи, пожалуйста, - шепчет ему на ухо. Караул. Она реальная? Такие вообще существуют?!
Существуют. Отвечаю сам себе, впервые замечая ее ногти. На безымянном и указательном пальце - обкусаны до крови. Да, пожалуй, точно живая. Почему-то эта дурная привычка мне кажется забавной, хотя ей, наверняка, больно. И это вовсе не вызывает брезгливости. А пальцы такие маленькие и тонкие.
– Как тебя зовут?
– вот на кой хрен мне эта информация?
– А вам зачем?
– хороший вопрос.
– Интересно, как зовут спасительницу кота.
– София.
– Мудрая значит.