Пропасть Искупления

Рейнольдс Аластер

Припомнила она также, что тогда резервуар был заполнен не до конца, словно кто-то недавно попользовался ее скафандром. Она не придавала этому значения, но теперь вдруг ощутила тревогу, а затем память подбросила еще кое-что. Снаружи возле люка виднелись следы, подтверждавшие, что кто-то недавно пользовался шлюзом и ее скафандром. Следы были маленькие и могли принадлежать матери. Но и следы самой Рашмики ничем не отличаются от них.

Она вспомнила также, что полиция подозревает ее во взрыве склада, ищет как диверсантку. А побег из поселка, конечно же, укрепил подозрения. Но погоню за ней посылать не стали, потому что прямых доказательств, скорее всего, нет.

Что все это значит? Если Рашмика взорвала склад, то как она может не помнить? Более того, зачем она сделала это, ведь такая выходка совершенно бессмысленна? «Нет, – сказала она себе, – я ни при чем. Просто случайно подозрение пало на меня».

Но сомнения продолжали ее мучить.

Через десять минут Рашмика уже стояла на крыше огромной машины, в безвоздушном пространстве, под усыпанным звездами небом. Мысли о взрыве на складе никак не отпускали ее, но усилием воли ей удалось сосредоточиться на том, что окружало ее в данный момент.

Рашмика припомнила, что произошло в коридоре, когда она встретила квестора. Странная встреча. Наверняка в караване множество выходов на крышу, но квестор наткнулся на пассажирку у той самой двери, которую она пыталась открыть. Могло быть так, что квестор следил за ней, за ее блужданиями по маленькой империи на колесах? Разговаривая с Рашмикой, он хотел что-то скрыть. Это было написано на его лице, читалось во вскидываемых на мгновение бровях. Он чувствовал себя виноватым, оттого что следил за ней? Наверняка квестору не часто выпадает шанс полюбоваться девушкой ее лет, вот он и таращился, и его кошмарная зверушка тоже.

То, что квестор подсматривает, – плохо. Ну да ладно – она недолго пробудет на караване, а сейчас ее больше всего интересует, что находится на крыше. Если квестор следил, то легко мог остановить ее, пока она надевала скафандр и поднималась на крышу. Но никто не остановил; наверное, квестор занят или решил не мешать ей – пусть попадет туда, куда так стремится.

Она почти сразу забыла о квесторе, увлеченная открывшимися кругом видами.

До сих пор Рашмика ни разу не видела исчезновений. На ее веку они случились дважды. Причем в одном случае Халдора виднелась с Равнины Вигрид, но в то время Рашмика была в школе. Конечно, она знала: заметить что-нибудь очень сложно, даже если тебе очень повезет и в великий момент ты окажешься снаружи, на льду. Явление продолжалось всего-то долю секунды. Что оно было, ты всегда узнаёшь слишком поздно. Единственные, кто успевал заметить исчезновение, – за исключением Куэйхи, с которого все началось, – это сектанты, давшие обет непрерывно наблюдать за Халдорой. Но они вынуждены были молиться о том, чтобы не моргнуть в самый важный момент. Борясь со сном при помощи наркотиков и избирательной нейрохирургии, они доводили себя до полубезумного состояния.

Рашмика не могла представить себе веру такой силы, но, с другой стороны, ей никогда и не хотелось примкнуть к церкви. Она была не прочь увидеть исчезновение, но именно потому, что считала его рациональным природным явлением, а не доказательством Божественного промысла космических масштабов. Стыдно, считала она, если ты не можешь похвастаться, что своими глазами видела этакое диво. Поэтому в детстве, когда Халдора висела над горизонтом и у Рашмики появлялась свободная минутка, девочка спешила наружу, посмотреть на газовый гигант. Конечно, это ничто по сравнению с бесконечным бдением церковных наблюдателей, да и, по статистике, шанс увидеть пропажу Халдоры ничтожен, но она все равно выходила на поверхность, презрев статистику и тех, кто не разделял с нею исследовательского энтузиазма.

Крыша каравана была сплошь усажена опасными предметами – тут и ящики генераторов, и радиаторные решетки, и выпускные клапаны, и змеи силовых и коммуникационных кабелей. Все казалось очень старым, смонтированным много лет назад. Рашмика прошла в одну сторону, потом в другую, строго вдоль ограждения эксплуатационных мостков. Добравшись до края машины, девушка глянула вниз и содрогнулась – так далека была земля и так медленно она двигалась.

На крыше никого не было, по крайней мере на этой машине.

Она посмотрела вверх, задрав голову, насколько позволяло сочленение шлема и скафандра. В небе было полным-полно движущихся в разные стороны огоньков. Казалось, Рашмику окружают две независимые небесные сферы, два прозрачных звездных глобуса, один внутри другого. В первый миг от этого зрелища всегда кружилась голова. Прежде лишь секундное недомогание – но здесь, на высокой крыше движущейся машины, это головокружение было смертельно опасным.

Рашмика покрепче ухватилась за поручни, опустила голову и вгляделась в горизонт. Потом, успокоившись, снова посмотрела на небо.

Впечатление, будто она попала в середину пары сфер, было не совсем уж обманчивым. Огоньки, усеивающие большую сферу, были невообразимо далекими звездами; на меньшей сфере кружили корабли ультра, отражая солнце идеально полированными поверхностями. Время от времени та или иная звездочка выбрасывала луч яркого света, корректируя маневровой дюзой положение на орбите или готовясь к отбытию.

Рашмика слышала, что в последнее время на орбите Хелы находится от тридцати до сорока кораблей; одни улетают, другие прилетают. Как правило, это малые суда – ультра побаиваются Халдоры и оставляют большие корабли подальше от планеты. Рашмика видела в основном шаттлы для полетов внутри системы, способные принять на борт партию замороженных паломников и несколько торговцев-ультранавтов. Корабли, которые летали от Хелы к орбите, были еще меньше: церкви не разрешали крупным судам приближаться к поверхности.

Корабли для межзвездных рейсов приходили на орбиту Хелы крайне редко. Когда появлялся субсветовик, он висел в небе подобно елочной игрушке, скользя от горизонта к горизонту по невидимым рельсам. За свою жизнь Рашмика видела субсветовики всего несколько раз; большие суда вселяли в нее одновременно страх и восторг. Ее мир – это корка льда, налипшая на камешек, – все очень непрочно. Висевшие рядом с Хелой звездолеты, особенно когда они опробовали главные двигатели, напоминали поднесенный к снежку сварочный аппарат.

Волнами накатывало головокружение; затекла шея. Рашмика снова посмотрела на горизонт. У нее довольно удобный скафандр, но он явно не предназначен для осмотра достопримечательностей.

А вот и Халдора. Газовый гигант уже на две трети поднялся над горизонтом. На Хеле нет воздуха, поэтому не бывает облаков и туманов, и невозможно определить, находится объект в десятках или в миллионах километров от тебя. Газовый гигант казался продолжением планеты, на которой стояла девушка. У горизонта Халдора представлялась массивней, чем когда стояла в зените, но Рашмика знала: это просто обман зрения, случайный побочный эффект работы мозга. Халдора в небе Хелы раз в сорок больше, чем Луна в небе Земли. Рашмика часто думала об этом и удивлялась: сущая малявка, а занимает столь видное место в земной литературе и мифологии.