Пропавшая сестра
Шрифт:
Анжела разрезает стяжки на моих лодыжках и запястьях и поворачивается к Себу, скорчившемуся в углу. Я встаю на ноги, из татуировки сочится кровь. Подойдя к Себу, Анжела снова вонзает скальпель ему в спину, и из его груди вырывается очередной вопль.
— Ну как тебе, Себ? Не больно? А может, тебе это нравится? — Анжела проворачивает лезвие в ране. — Нравится? — Ее пронзительный голос достигает лихорадочной высоты.
Я нервно переминаюсь с ноги на ногу, готовая сорваться с места. В крови бурлит адреналин.
— Анжела, надо
— Я найду тебя, — рычит Себ. — У меня твой паспорт, никуда ты не денешься.
Он хватает Анжелу, и они начинают бороться. Если бы не льющаяся ручьями кровь, можно было бы подумать, что они исполняют какой-то дикий танец. Во время драки Анжела пытается залезть в карман Себа, но он оказывается быстрее — выхватывает из кармана ее паспорт и разрывает его пополам. Его лицо расплывается в самодовольной улыбке. Он шепчет что-то по-французски, слишком тихо для того, чтобы я смогла услышать, и тогда Анжела бросается на него и вонзает скальпель ему в грудь.
— Анжела! — кричу я в ужасе. Она отдергивает руку со скальпелем, а Себ прижимает руки к груди, его лицо бледнеет. Анжела изгибается и проводит скальпелем ему по горлу, как будто отрезает кусок масла на завтрак. Кровь хлещет на белую рубашку, которая становится похожа на оживший холст Джексона Поллока [69] . Он пытается зажать рану руками. Красные глаза обращаются ко мне в безмолвной мольбе, эти секунды кажутся часами, пока его тело, наконец, не падает на землю.
69
Джексон Поллок (1912–1956) — американский художник, работавший в стиле абстрактного экспрессионизма.
Я стою как вкопанная. Анжела тяжело дышит, оглядывая картину сражения и пол, залитый кровью. Соленый запах пляжа и вкус песка во рту поднимаются откуда-то из глубин моей памяти.
Анжела подходит ко мне — глаза широко раскрыты, поступь неторопливая, даже какая-то механическая. Увидев выражение ужаса, застывшее на моем лице, она спокойно спрашивает:
— Ты не видела, где у него тут лежат антибактериальные салфетки?
Глава 33
Анжела жива. Себ мертв. Мы спасены. Повтор.
Я ковыляю по темному коридору за сестрой, в голове крутится моя новая мантра. Хотя я повторила ее уже не один десяток раз, мне до сих пор не верится, что это правда. С потолка капает вода. Мы все еще под землей, где-то недалеко от Сены, а значит, и от выхода. Ноги подкашиваются, несмотря на то что мы идем всего пятнадцать минут. Руки болят, до сих пор ощущая на себе сумасшедшую хватку Себа. Анжела прекрасно ориентируется в темноте, тогда как я даже с фонариком умудряюсь дважды упасть.
— Ты в порядке, Шей?
— Да. Іде находится тот люк, о котором ты говорила?
— Здесь, недалеко.
Мы идем дальше и доходим до перекрестка с костями. Мне следовало бы уже привыкнуть к этому зрелищу, но я все равно вздрагиваю. Анжела как ни в чем не бывало движется вперед.
Пока Анжела рылась в вещах Себа в поисках бинта для меня, еды и воды для нас обеих, я стояла неподвижно, глядя на тело Себа. Анжела жива. Себ мертв. Мы спасены. В шкафу Себа мы обнаружили пачку брошюр о крипте Нотр-Дама, распечатанные письма Анжелы ко мне, учебники по хирургии, а также несколько пистолетов. Здесь же лежали связки ключей и удостоверения личности, одно из которых принадлежало Клеману Грессу, тело которого нашли в мусорном контейнере. Первая жертва Себа. Наконец, Анжела сунула мне мою одежду и сказала:
— Уходим.
Я подчинилась, не думая. Перед глазами стояло ее лицо, когда она перерезала Себу горло.
Из зала с куполом в четырех направлениях отходят четыре туннеля. На поверхность ведет рад железных ступеней. Анжела поворачивается ко мне.
— Вот и выход. Не хотелось бы с кем-то здесь встретиться.
— После всего этого… разве может быть что-нибудь хуже?
Она опускает голову.
— Всякое бывает. Ты нашла мою записку из борделя?
Матье. И большая царапина на его груди, которую оставила Анжела.
— Нашла. Я подумала, что, может быть, Матье работает вместе с Жан-Люком на торговцев людьми.
Она смеется, но ее глаза остаются настороженными.
— Не знаю про Жан-Люка, но Матье один из них. Борделю постоянно нужны новые девушки, хотя некоторые работают там добровольно. Им кажется, что там лучше, чем на улице. Я надеялась, что ты обнаружишь этот люк перед входом в бордель, но внутрь не пойдешь. Матье в последнее время стал более… агрессивным. Надеюсь, он ничего тебе не сделал?
Я отрицательно качаю головой.
— Я просто рада, что с тобой все в порядке. И мне хочется как можно скорее покинуть это место.
— Аналогично.
Анжела ставит ногу на первую ступеньку лестницы, и внутри меня просыпается тоненький голосок, который давно ждал этого момента.
— Разве не следует пойти в полицию, прежде чем мы улетим домой? — спрашиваю я. — У нас есть время. Может быть, стоит рассказать о борделе и обо всем остальном. Тем более что нет никакой гарантии, что нам удастся улететь одним рейсом.
Если женщины в борделе — жертвы торговцев людьми, им надо помочь. Но это мое желание основано не только на сочувствии; ведь мы все-таки убили человека. Пусть это была самооборона, но Себ мертв.
Анжела качает головой.
— Полиция уже знает о борделе. Матье говорил, что она даже крышует их. Я хочу поскорее убраться отсюда. Не могу оставаться в этой стране ни одной лишней секунды. Кроме того, я убила Себа. Плюс полиция считает меня причастной к убийству Ману. Так что мне нельзя рисковать.