Пропавшая жена
Шрифт:
Все сначала, сказала она сама себе. Я уже делала это прежде много раз. Я могу сделать это снова. Я уже приняла решение. И я точно знаю, что у меня есть сила воли.
Глава 5
Уже был почти вечер, когда Винс приехал домой. Он неплохо провел время и был доволен.
Припарковавшись, он взял дорожную сумку из багажника своей «Тойоты» и поспешил открыть входную дверь. В доме было пусто и тихо. Он поднялся наверх. Все было точно так же, как когда он уезжал. Даже галстук, который он примерял перед отъездом в Корк, лежал там же, где он его оставил, –
Винс нахмурился. Имоджен всегда убирала его разбросанные вещи. Она знала, что он любит, когда все лежит на своих местах. Почему же она не сделала сейчас того, что делала всегда? Почему не убрала галстук? Почему она не отвечала на его звонки и эсэмэски? Что вообще, черт возьми, происходит?
Он поставил сумку у кровати и раздвинул занавески. Одним из его правил было закрывать занавески, когда они уходили из дома, и Имоджен следовала этому правилу неукоснительно. Несмотря на то что все остальное вроде было в полном порядке, Винс начинал все больше беспокоиться. Его тревожила тишина вокруг, и сейчас он даже хотел найти какой-нибудь беспорядок, который свидетельствовал бы о том, что Имоджен была здесь.
Он сказал себе, что это глупо. Она просто приехала домой очень поздно, сразу уснула, а утром рано встала и ушла на работу. У нее не было времени устроить беспорядок и даже убрать его галстук на место. Хотя… он не мог не думать, что привычка убирать все на место стала уже ее второй натурой. Возможно, она планировала успеть сделать это, вернувшись домой раньше него. Глупо, но зная Имоджен, такое вполне возможно.
Он вернулся в спальню и заглянул в корзину для белья. Там были ее белая блузка и что-то еще, но он не мог вспомнить, лежало ли все это там раньше или нет. Он открыл шкаф, где висели ее блузки. Висели рядами голубые и белые – он предпочитал, чтобы она одевалась в эти цвета на работу. Их было слишком много, и выглядели они совершенно одинаковыми, чтобы он мог определить, все ли на месте. Тут ему в голову пришла одна мысль, и он заглянул под кровать. Поморщился, потому что под кроватью была пыль. А еще потому, что ее дорожная сумка исчезла. Он почувствовал, как сжимаются челюсти.
Спустившись вниз, он вошел в кухню. Красная кружка, из которой он пил кофе накануне, так и стояла в сушилке. Он сжал зубы еще крепче. Еще одно правило гласило, что посуду нужно ставить в ящик, как только она высыхала. Уж это-то она могла бы выполнять.
Винс взял телефон и набрал номер Имоджен.
– Привет, это Имоджен. В данный момент я нахожусь в деловой поездке. Оставьте сообщение, и я обязательно вам перезвоню, как только вернусь.
Он набрал побольше воздуха в грудь и сунул телефон обратно в карман. Почему она ему не звонит?! Почему не убрала вещи, которые следовало убрать? Да что вообще с ней происходит, черт возьми?
Его беспокоила отсутствующая дорожная сумка. Значит ли это, что она вообще не возвращалась домой? Или, может быть, она просто не хотела ночевать одна и, не заезжая домой, отправилась к своей подруге Шоне, невзирая на поздний час?
Винс почувствовал, как плечи его расслабляются. Ну конечно, это был наиболее вероятный вариант. Она так уже делала пару раз, когда он уезжал. Девичник – она это так называла. Вино, косметика и сплетни. Он, разумеется, это не одобрял, но не мог возражать, ведь сам отсутствовал.
Он набрал номер Шоны.
– Привет,
– Это Винс, – сказал он. – Имоджен не у тебя провела прошлую ночь? Позвони мне.
Он подождал, но ответа не последовало. Шона работала спортивным инструктором, поэтому могла даже и не знать, что ей кто-то звонил.
Он снова взялся за телефон.
– Добро пожаловать в «Шандон Леклерк». Это Имоджен. Сейчас меня нет на рабочем месте, но, если вы оставите свое сообщение, я обязательно вам перезвоню.
Винс нажал на кнопку «отбой» и набрал другой номер.
– Приветствуем вас в «Шандон Леклерк». Пожалуйста, выберите одну из следующих опций…
Когда автоматический голос сообщил, что кнопка пять означает разговор с сотрудником, Винс нажал цифру пять.
– Здравствуйте, меня зовут Дженис. Чем могу помочь?
– Здравствуйте, Дженис, – Винс никогда раньше с ней не разговаривал. Он старался, чтобы голос его звучал спокойно, несмотря на то что был сильно раздражен этими бесконечными автоответчиками. – Это Винс Нейтон, я бы хотел поговорить с Имоджен, пожалуйста.
– Имоджен?
– Имоджен Нейтон. Моя жена. Личный ассистент Конора Фоули.
– А, разумеется. Одну минутку.
И на линии повисло молчание. Винс даже подумал, не повесила ли трубку эта глупая секретарша. Он барабанил пальцами по столу, чувствуя, как пузырь гнева внутри него становится все больше, как его начинает распирать, как этот пузырь вот-вот прорвется… Он сдерживался из последних сил. Когда она ответит, он ей устроит. Она должна понимать, как сильно его расстроила.
В трубке раздалась серия коротких щелчков, и телефон снова ожил.
– Добро пожаловать в «Шандон Леклерк». Это Имоджен. Сейчас меня нет на рабочем месте…
– Да ради всего святого! – заревел в трубку Винс. Эта идиотка-секретарша просто взяла и тупо переключила его на Имоджен! И там сработал автоответчик. Неудивительно, что у этой компании серьезные проблемы (а по словам Имоджен, так и было). Именно это и стало одной из главных причин, по которой Конор так рвался на эту выставку: он хотел других посмотреть и себя показать. Показать ирландского дистрибутора французскому владельцу.
Винс подумал немного, а потом вышел из дома и снова сел в машину. Он собирался забрать жену и вместе с ней вернуться домой.
Глава 6
На обратном пути в отель Имоджен купила себе мороженое. Она и припомнить не могла, когда в последний раз шла вот так по улице с рожком мороженого в руке. Может быть, этот последний раз был как раз еще здесь. Кэрол, наверно, купила ей мороженое в одном из местных магазинчиков, может быть даже в том же самом, и она шла по этой самой мостовой с мороженым больше двадцати лет назад. Хотя нет, вряд ли. Магазин был светлый и новый в отличие от ее воспоминаний, которые были весьма туманны, расплывчаты и обрывисты. Какие-то люди, которые поднимали ее на руки, и разговаривали с ней, и целовали ее в щеку, и говорили ей, что она tr`es, tr`es jolly [3] .
3
Очень, очень хорошенькая (фр.)