Пропавший рейс
Шрифт:
– Ок, принято, пытаемся связаться.
Нишан пошел за свое рабочее место, сел и набрал на пульте код связи с диспетчерской в КейЭл.
– Фарух, это Ниш, что там по MH370?
– По-прежнему тишина: на связь борт не выходит, на карте я его не вижу, свяжись с Хошимином, они должны были его принять сорок минут назад.
– Диспетчерская аэропорта Сайгон, вызывает дежурный Малазийских Авиалиний Нишан бин Тамим.
– Диспетчерская Сайгона, слушаю.
– Ребята, КейЭл потерял связь с рейсом MH370, вы должны были принять его 40 минут назад, посмотрите, по радарам, где он, свяжитесь с пилотом.
– Мы его не видим в нашей
– Как: не заходил? Эшелон проходит через вашу диспетчерскую зону.
– Нишан, MH370 не пересекал зону нашей ответственности. На карте его нет, по транспондерам я его не вижу.
– Принято, Сайгон.
Ниш поднялся и, уже заметно нервничая, направился к своему начальнику.
– Мистер Аббад, Хошимин не принимал рейс в своей зоне, Куала-Лумпур с ними связь потерял. Мы не знаем где наш борт.
– Ниш, ну посмотри на монитор: вот он летит, вот его точка, что ты паникуешь? Видимо, в Сайгоне что-то выпили перед сменой. Пусть уточняют. Иди попей кофе.
2014 год, 8 марта. Малайзия, 4 часа малазийского времени
Иконки рейсов продолжали свои ленивые перемещения по монитору, периодически возникая и исчезая в зависимости от взлета и посадки. Все выглядело нормально и штатно, но внутреннее беспокойство, поселенное Нишаном внутри, не давало покоя Махиру. Еще раз окинув глазами монитор, датчики, и тут его пронзило ледяной волной ужаса. Тумблер, переключающий монитор с полетных заданий на реальную ситуацию в небе, был в положении плановых полетных заданий. Махир понял, что несколько часов смотрел «мультики», показывающие как должны лететь самолеты, и совершенно не контролировал реальную ситуацию. Трясущейся рукой он щелкнул переключателем, и на экране практически ничего не поменялось. Практически ничего, кроме одной иконки – той самой, с надписью MH370 – она исчезла.
Он поднял трубку негнущейся рукой и запросил связь с аэропортом Пекина.
– Дасин на связи.
– Доброе утро, это Махир бин Аббад, Малазийские Авиалинии. В зону вашей ответственности должен был зайти наш рейс MH370, видите ли вы его?
– Секунду, Малазийские Авиалинии, – прошли томительные десять секунд, – нет, этот борт не заходил в наше воздушное пространство.
– Проклятие, мы не видим его на карте уже почти три часа!
– Мистер, возможно, сломались транспондеры; по внутренним сетям не было зафиксировано происшествий на земле. Мы свяжемся с военными: проверить информацию о пересечении воздушной границы.
– Спасибо, Пекин.
Махир тяжело поднялся с кресла: нужно налить еще кофе и сообщить руководителям о чрезвычайной ситуации. Иначе он будет во всем виноват; нужно разделить ответственность за эту промашку.
– Нишан, подойди.
– Да сэр, – Нишан оказался рядом через несколько секунд.
– Нишан, действительно рейс 370 пропал с радаров, теперь приборы его не показывают, сейчас я сообщу руководству о потенциально чрезвычайной ситуации. Ты должен подтвердить, что два часа назад ты, также как и я, видел его на экране монитора, и должен будешь засвидетельствовать, что мы не стали поднимать панику, так как видели борт.
– Да сэр, но…
– Никаких но, Ниш, – прервал его Махир – или ты хочешь, чтобы нас с тобой сделали виноватыми?
– Нет, сэр, я понял, сэр.
– Я звоню старшему.
– Господин Шарухи, это Махир бин Аббад, у нас тут чрезвычайная ситуация: один из
– Что значит – пропал?
– Транспондеры отключены, на связь, на звонки по спутниковому телефону и на текстовые сообщения они не отвечают.
– Что за борт?
– МН370 Куала-Лумпур – Пекин.
– Когда он должен прибыть в порт назначения?
– Примерно через два часа.
– Кто пилотирует?
– Капитан воздушного судна Захари Ахмад Шах, второй пилот Фарик Хамид.
– Хорошие пилоты, опытный Захари и молодой перспективный Фарик; вы уверены, что ничего не перепутали?
– Господин Шарухи, мы все перепроверили несколько раз.
– Хорошо, я понял; выезжаю в центр, при изменении ситуации звоните немедленно.
2014 год, 8 марта. Малайзия. 6 часов малазийского времени
Фуад Шарухи прибыл в ситуационный центр через час после звонка дежурного, пытаясь разобраться с происходящим. Неумолимо приближалось плановое время посадки самолета в аэропорту Пекина, на всех табло уже высвечивалась «задержка рейса». До момента, когда встречающие и власти поднимут панику, оставались считанные минуты. На работу пришла утренняя смена и Фуад собрал планерку с теми, кто был на месте.
– Коллеги, рейс 370 пропал с радаров в момент перехода из одной диспетчерской зоны в другую над Андаманским морем, вот в этой точке, и с того момента никто не может понять, где он, и что с ним случилось. Даже при падении или сбитии самолета ракетой, датчики, передающие данные с борта, не отключаются все разом. Значит, кто-то отключил всю аппаратуру. Нужно оповестить власти и военных: есть вариант захвата самолета террористами, и его угона.
Последнее сообщение от первого пилота Захари Ахмад Шах было в 1-18 ночи: он подтвердил высоту полета и пожелал спокойной ночи; в этот момент все было нормально. После этого мы потеряли связь, и не знаем, что произошло. Запросите все распечатки переговоров с боротом в диспетчерской, я звоню властям, необходимо начинать поиски.
В семь часов утра на ленты всех мировых информационных агентств прорвалась информация об исчезнувшем рейсе. В аэропорту Пекина начали собираться родственники пассажиров пропавшего рейса, а сказать им по-прежнему было нечего. Огромный самолет просто растворился в воздухе. Запросы были отправлены военным нескольких государств, управление расследованием взяла на себя власть Малайзии.
Глава 4. 8 марта. Петр Завадский. 05-00 малазийского времени
Работа членов экипажа в любом авиарейсе по своей сути – очень простая штука. Это набор постоянно повторяющихся ритуалов. брифинг экипажа, проверка оборудования, приветствие пассажиров, демонстрация безопасности, обеденные ритуалы, подготовка к посадке. Все просто до невозможности, но что делать, когда посреди привычной рутины происходит что-то настолько выбивающееся из естественного хода событий? И это даже не очень сильная турбулентность, а просто полный разрыв шаблонов. Большинство людей в таких ситуациях теряются и приходят в состояние истерики или ступора. Именно в такие моменты проявляется истинный профессионализм членов экипажа. Они обучены не только справляться с экстренными ситуациями, но и сохранять спокойствие, что является ключом к контролю над атмосферой на борту, будь то технические неполадки или эмоциональные реакции пассажиров. Главное правило на борту – спокойствие в любой ситуации.