Пророчество души

Брэдфорд Крис

— Что у тебя с Джуд? — спросила я тихо у Феникса, мы двигались под звездным небом. — У вас будто есть история.

Феникс фыркнул, издав пустой смешок.

— Да, долгая история.

Он прошел пару шагов в тишине, отвернув от меня лицо, глядя на дорогу впереди.

— Видимо, вы были в одном племени воинов, хакала? — сказала я. — В том, что спасло меня и других Первых Предков?

Феникс замер, и я поравнялась с ним. Он приподнял бровь.

— Ты помнишь так далеко?

Я кивнула.

— Калеб показал мне. Во Вспышке в Солнечной комнате.

Он

нахмурился, словно всплыло глубокое воспоминание.

— Была темная ночь. Такой бури никто еще не видел. Но каждый воин хакала ощутил зов. Чувство, что, если мы не вмешаемся в бой, солнце больше не поднимется, — его голубые глаза посмотрели на меня, сияли ярко, как звезды сверху. — Мы не понимали, что спасали Свет. Потом, когда наши души связались с вашими, мы осознали размер нашего поступка. Что мы будем навеки связаны душами.

Я нашла его ладонь во тьме.

— Ну, я рада, что это ты, Асани, спас меня в ту ночь.

Феникс удивлённо моргнул, услышав свое духовное имя, и улыбнулся, понимающая мудрая улыбка, которую он пронес через века. На краткий миг его лицо словно стало лицом воина с косой — широкие щеки, сильная челюсть и гладкая кожа, словно черты были вырезаны из эбонитового дерева.

— Судьба сделала меня твоим Защитником, Тишала, — он использовал мое имя и сжал мою ладонь. — И судьба свела нас снова. Смотри! — он указал на что-то далеко впереди…

— Видишь ту звезду, Тишала? — шепнул Асани, мы сидели бок о бок на холме, теплый ветер окутал нас, как одеяло, и тихий стрекот сверчков свел нас в объятиях.

Я глядела на ночное небо, мерцающее, как океан над долиной.

— Какую? — выдохнула я.

— Ту яркую, на севере, — он притянул меня ближе и указал. — Где бы ты ни была, в каком бы воплощении ни была, смотри на ту звезду и знай, что я с тобой. Твоя жизнь с моей, как всегда…

— Наша звезда! — охнула я. Пульс участился, а связь углубилась. Постоянная звезда в небесах соединяла первую жизнь как Тишалы и Асани с жизнью Дженны и Феникса. Наши души далеко ушли во времени, но я поняла, что мы были, как всегда, вместе.

Я смотрела в лицо Феникса, утомлённые, но решительные черты смягчил свет луны.

— Твоя жизнь с моей…

— Как всегда, — ответил он, завершив фразу, подтвердив нашу вечную связь.

Мы какое-то время шли в тишине, умиротворённые, шаги хрустели, Джуд и Тарек шептались сзади. Потом Феникс сказал:

— Я слышал о твоих родителях. Мне жаль.

Звезды в небе вдруг стали размытыми, я смаргивала слезы. Неожиданное напоминание о потере грозило разбить мое сердце.

— Спасибо… — ответила я, горло сжалось, голос дрогнул. — Я т-т-так с-с-скучаю по ним.

Он нежно сжал мое плечо, я всхлипнула.

— Не отчаивайся, — тихо сказал он. — Однажды вы встретитесь, я уверен.

Я вытерла слезы ладонью.

— Думаешь? Но они не были Первыми Предками.

— И это могло их

спасти. Охотники, убившие их, не провели ритуал, — объяснил он. — Их душам не помешали переродиться. Да, они уже не будут твоими родителями в следующей жизни, будут выглядеть иначе, но ты узнаешь их. И они проявят к тебе доброту, хоть не будут помнить тебя как дочь.

Вес горя на сердце стал легче от его слов.

— Спасибо. Так немного легче, — ответила я с горькой улыбкой. Потеря родителей все еще оставляла боль и пустоту во мне, но было приятно знать, что я увижу их в будущей жизни.

Мы поднялись на дюну, Феникс вдруг повернул налево.

— Ты точно знаешь, куда идешь? — спросила я. Пустыня казалось пустошью со всех сторон.

— Более-менее, — ответил он, глядя на небо. — Хейвен на западе. Идем за Минтакой, — он указал на дальнюю звезду справа в поясе Ориона. Уверенность Феникса в навигации в пустыне напомнила мне Амастан и время, когда он учил меня искать путь по Сахаре. Я подняла взгляд, стала искать путь. Я нашла Венеру, потом Сириус — самую яркую звезду на небе. Я различила созвездие Кассиопеи, указывающее на Полярную звезду на севере. Я вспомнила важность запахов в пустыне, особенно, далеких костров, и как свет луны был лучше факела в поиске пути во тьме.

Мы шли в ночи, Феникс хотел уйти подальше от разбитой машины, пока не рассвело, и покров тьмы пропал. Но горизонт становился ярче, и рассвет прогнал звезды. Без тени или укрытия пустыня быстро нагревалась, и мы вспотели, устали и хотели пить. Мы делились водой из бутылки, но на четверых этого было мало.

— Видите? Я говорила, что нужно было идти по дороге, — раздраженно буркнула Джуд, Тарек допил последние капли. — Мы могли хотя бы добыть припасы в первом городе.

— Мы дойдем до Хейвена раньше, чем умрем от жажды, — спокойно ответил Феникс.

Вытерев пот со лба, Джуд нахмурилась.

— По моей оценке, нас ждет день пути.

— Значит, найдем воду по пути, — сказал Феникс.

— Шутишь? Где? — спросила Джуд, махнув рукой вокруг. Вокруг нас был лишь песок, сухостой и дюны. Жар мерцал вдали, и я вспомнила с болью свое время как Суры в Сахаре. Ее жажда в соляной шахте Тагазы была не тем опытом, который я хотела повторить. Горло болело от мысли об этом.

— Не переживай. Я был когда-то туарегом, — напомнил Феникс. — Я знаю, где в пустыне источник воды. Пока помести это в рот, — он взял с земли круглый гладкий камешек.

Джуд недоверчиво посмотрела на него.

— Это не уберет жажду, — сказала она.

— Нет, — ответил Феникс. — Но ты замолчишь, не будешь терять влагу на болтовню…

— Тише! Слышите? — Тарек перебил их разгорающийся спор.

— Что? — спросил Феникс, повернувшись к нему.

— Гул. Как комар…

Хмурясь, Феникс прислушался. Я и другие тоже. Пустыня была зловеще тихой, только порой шумели насекомые. Я начала думать, что Тареку показалось, но уловила вдали гул, который становился громче. Щурясь от солнца, мы посмотрели на ясное небо, искали источник звука.