Пророчество льда
Шрифт:
– Здесь много пленных?
– Семеро, мой господин, – отозвался один из стражников, сопровождающий нас в эту темницу. – Все они уже осуждены, за исключением одного. Но мы не знаем, кто он. Сам великий хан запер его в эту темницу и наложил магические печати. Их никогда не снимали и не открывали дверь. Мы даже еду туда не бросаем. Эта тюрьма полностью замурована.
– Открыть нельзя?
– Никто не знает, что там за этой решеткой, это может быть опасно.
– Опасно?! Настолько, что сам хан боится этого?
– Возможно, он боится за своих подданных, мой господин, – заметил слуга, лицо которого было скрыто под накидкой.
– Мы возвращаемся в библиотеку, – сказал я, разворачиваясь, спеша покинуть
Слуги смиренно последовали за мной. Стражник остался запереть дверь.
Странная тюрьма. Ничего более странного мне раньше видеть не приходилось. Неужели что-то можно удержать в каменных стенах. Что-то настолько опасное, что даже сам Марак не связывается с этими силами. А я просто уверен, что там не простые узники. Там те, кто перешел ему дорогу, те, кто узнал что-то, способное уничтожить Великого. Одни загадки, ни одного ответа. Только вопросы. Нужно разорвать этот бесконечный круг, нужно совершить прорыв. Библиотека ответа не даст. Все знания, которые там хранятся, тщательно отобраны и просеяны монахами неоднократно. Чтобы достичь истины, нужно искать в другом месте, в других ситуациях. На помощь стражнику пришел еще один, спустившийся с башни, спросил своего товарища:
– Откуда этот чужестранец узнал, что истинные жрецы Оракула находятся в этой тюрьме?
– Тихо ты! Говорят, что этот северянин помазанник самого духа смерти, так же силен, как сам Великий, если не больше.
Разумеется, они шептались, думали, что я не мог слышать их разговор, но ветер, мой союзник, заботливо донес каждое слово из их тихой беседы.
И снова видения накатили на меня как приступ лихорадки. На этот раз они были сумбурные и неясные. Сотканные словно из обрывков чьих-то разговоров. Как будто я подглядывал за чужой жизнью. Я не терял чувства реальности происходящего, по-прежнему шел через дивный сад, слыша за спиной шарканье слуг. Но в то же самое время видел своим разумом, так явно, как собственными глазами, старца, сидящего на травяных подушках перед большой жертвенной чашей. Старик сидел в темной келье, и только свет масляной лампы выгрызал из темноты тусклые образы. Старец разговаривал с самим ханом, лицо которого было заметно, но узнавалось с трудом. Оно было похоже на лицо Марака и в то же время становилось на какое-то мгновение лицом Маидума, и даже моим собственным лицом. Трудно было понять, с кем из нас разговаривал этот слепой старик. Перед ним была чаша, большая, с высокими краями. Жрец вытаскивал оттуда по одному кусочки льда, слегка розоватого и почти непрозрачного. На каждом осколке были начертаны буквы древнего алфавита, руны закона. Он складывал их на черную ткань с замысловатым золотым узором, и почти шептал свое пророчество.
– Я вижу смерть, она повсюду, она преследует тебя, словно тень, и нет от нее спасения. Лед говорит, что ждет своего повелителя, который даст ему право решать, даст право действовать. Я вижу трон, скованный ледяными глыбами, я вижу метель и снегопад. Смерть крадется, и она уже рядом, она так близко, что все ее чувствуют, но до последнего момента не знают о ее проявлении. Опасность! Ложь и предательство! Обман станет причиной ссоры! Ложь, вот ключ к разгадке. Куда бы ты ни шел, на север или восток, на запад или юг, везде пределы, везде стоят стражи, и они зовут своего спутника, они уже ждут и готовы. Лед пророчествует о падении великого города! Лед говорит о свободе и великом наказании, лед ждет перемен! Песок времени беспощаден…
Слуг я оставил на пороге дома, того самого, где первый раз встретился с ханом. Они повиновались. Пройдя через темную прихожую, я стал спускаться в просторный зал его мастерской. Свет слепил глаза. Всюду прямо в воздухе висели огромные шары, которые светились так же ярко, как полная луна. Голубовато-белый,
Вокруг него вдоль стен по всему периметру лежали трупы. Эти окровавленные тела нельзя было спутать с живыми людьми. Вокруг самого хана начертан черным углем большой круг со знакомой вязью надписей вдоль линии. С внутренней стороны круга касались ровные линии, образуя квадрат.
Марак обернулся на звук моих шагов и во взгляде его я уловил только ярость и негодование.
– Ты!
– Очень знакомое действо. Мне приходилось видеть этот ритуал прежде. И даже участвовать. Так вот как ты продлеваешь себе жизнь! Питаешься силой своих рабов!
– Тебе не нужно это видеть, Хаттар! Ты мешаешь моему обряду!
– И что теперь?! Упечешь меня за решетку и засыплешь солью?! Как своих жрецов? А может, попытаешься забрать и мою силу?!
– Не искушай, бастард! Или можешь предложить кого-то на мое место? Может, сам сядешь на трон и будешь хранить этот древний проклятый храм!
– Будь я на твоем месте, я бы отдал его на растерзание пустыни. Но у тебя другие планы на этот счет. Тебе нужен храм Оракула, и ты готов терпеть проклятие вечной жизни лишь бы иметь власть над ним. Все твои сказки о том, что ты охраняешь древнюю святыню от полчищ диких варваров, не больше чем красочная ширма!
Марак перевел свой взгляд на огромные песочные часы возле стены. Песок уже ссыпался весь на дно стеклянной колбы. Я проследил за его взглядом. Судя по всему, время, отведенное для ритуала, закончилось, и продолжать его не было смысла.
– Этот ритуал я совершаю каждые тридцать шесть лет в день весеннего равноденствия. Это было всегда, и не вижу причин прекращать задуманное. Но мое время стоит на месте, когда я этого пожелаю, а вот твое идет. Ты с каждым днем становишься все сильнее и сильнее. И настанет миг, когда ты перестанешь воспринимать этот мир как свой дом и отправишься дальше сквозь создание. И никогда не узнаешь, что стало причиной твоего могущества. А я! Я займу твое место. Я стану твоей тенью и отправлюсь вслед за тобой.
– Любое тело смертно, Марак! Твое не исключение. Придет конец и этому.
– Не ты ли станешь началом этого конца?
– Я? Нет, не думаю. Ты давно все рассчитал, и мне наплевать, как именно. Но тебе не удастся меня использовать! Я не влезу в твои планы.
Быстрым, почти неуловимым движением Марак схватил со стола какую-то реторту и разбил ее о каменные плиты. Клубы сизого дыма застлали пол, обволакивая камни, заструились вверх, восходя тонкими причудливыми узорами. Запах был отвратительный. В руках хана блеснул Айтар. Тот самый клинок, о котором мне рассказывал Маидум. Два острых как бритва конца загибались вверх, словно серп луны. Оружие было опасным, но, скорее всего, техника владения им не многим отличалась от моей.
– Я вижу на лице удивление. Вопрос, как этот выживший из ума старик собрался навредить мне своим презренным железом. Ведь именно об этом ты сейчас думаешь?
Я лишь поправил пояс с ножнами и шагнул на ступеньку ниже.
– Все не так просто. Пусть на вид это самое обычное железо, но именно этому клинку подчиняются все стихии этого никчемного мира. Именно его они слушаются, как рабы своего господина. Этот Айтар предназначен убивать обезумевших духов, выродков вроде тебя, которые от рождения наделены сокровищем, о ценности которого даже не подозревают. Этот кинжал долго ждал своего часа! Глупый юнец, проживший на земле меньше времени, чем я трачу на изучение книги. Ты посмел помешать и еще в чем-то меня упрекнуть. Ты не умрешь, но с этого самого момента жизнь превратится для тебя в сущий ад, и я стану этим адом.