Пророчество Луны (др. изд.)

Ленуар Фредерик

— К сожалению, нет. В отличие от вас я не могу читать ни по-гречески, ни по-латыни. Мой учитель познакомил меня с начатками философии, я прочитала много отрывков из книг, но не из «Пира». А о чем он?

— О любви.

— Любви! Тогда, мой друг, вы непременно должны рассказать мне об этой работе! Вопросы любви меня очень интересуют!

— Как я уже говорил вам во время нашей последней встречи, Платон утверждает, что физическая красота, которая привлекает нас в человеческом теле или лице, обязательно ведет к красоте души и красоте Божественного.

Джованни замолчал

и посмотрел Елене в глаза, она не отвела взгляд. Она чувствовала, что юноша сейчас скажет что-то очень личное. Девушка могла бы сменить тему разговора, или опустить глаза, но все же решила выслушать Джованни, даже не зная, что скажет ему в ответ.

Он произнес хриплым от волнения голосом:

— Вот почему, Елена, мне не стыдно признаться, что я люблю вас с первого взгляда.

Глава 37

Джованни не знал, какое впечатление произведет его поступок. Юноша так искренне любил Елену и столько лет мечтал о ней, что даже не задумался об удивлении и потрясении, которое она может испытать после таких слов. В конце концов, девушка была уверена, что встретила его всего лишь два дня назад.

Разум говорил Елене, что заявление Джованни слишком удивительно и скороспело, но сердце шептало совсем другое, непонятное. Она знала, что слова Джованни искренни, и чувствовала, как его любовь эхом отзывается в ее душе. Девушка не произнесла ни слова, но медленно подала Джованни руку, выдержав его пристальный взгляд.

Дрожа от переполняемых его чувств, Джованни потянулся к ее ладони. Как долго он ждал этой минуты! Их пальцы соприкоснулись, как лепестки одного цветка, когда он впервые распускается под лучами солнца. Глаза юноши наполнились слезами. Елена, охваченная волнением, едва не бросилась ему в объятия.

Все же она сдержалась. Джованни не осмеливался пойти дальше, ведь им могли помешать в любой момент. Юноше было довольно пожатия руки Елены. Их пальцы переплелись, и молодые люди закрыли глаза. Расстояние вдруг стало невыносимым.

— Когда мы снова встретимся? — прошептал Джованни.

От его слов Елена затрепетала, словно от самого жаркого поцелуя. Она с трудом пришла в себя, однако рассудила, что им лучше не встречаться в ее доме, дабы не возбудить подозрений матери.

— К вам когда-нибудь приходят женщины за толкованием гороскопа, но так, чтобы об этом не знала вся Венеция?

— Иногда и я буду рад видеть вас у себя. Но моя квартирная хозяйка — подруга вашей матушки.

— Ничего страшного! Скажу правду: астролог, который пользуется большим спросом, предложил составить мою карту рождения, потому что мне надо знать… выйду ли я скоро замуж!

Джованни побледнел и выпустил ладонь Елены.

— Что? Вы собираетесь замуж?

— У меня есть несколько поклонников, которые очень нравятся маме. Но именно вы скажете, стоит ли тратить на них время… или лучше подождать, — произнесла девушка весело.

Она встала.

— Спросите Софию Приули, смогу ли я пообедать с ней после консультации, тогда все правила приличия будут соблюдены.

Джованни тоже встал.

— Завтра вечером?

— Нет, слишком скоро.

Мама наверняка сочтет это странным. Давайте встретимся через три-четыре дня, если Приули согласятся.

— Конечно, я понимаю, — ответил Джованни, улыбнувшись через силу.

— Милая! — позвала снизу Виенна Контарини. — Ты не забыла, что мы собирались пойти купить шляпу для званого вечера у Гримани?

— Иду, мама! Мы уже закончили! — отозвалась Елена через открытую дверь.

Она повернулась к Джованни и, прежде чем ускользнуть, поцеловала его в щеку.

— Мне нужно переодеться. Спросите у матушки день и час моего рождения. До свидания!

Джованни не успел ответить на ее мимолетный поцелуй. Он бросил прощальный взгляд на девушку, когда она взбегала по лестнице в спальню, затем спустился вниз, к ее матери. Он сказал ей, что пригласил Елену к себе в палаццо Приули, чтобы дать совет относительно замужества. Виенна сочла эту затею достойной внимания и шепнула Джованни, что лично ей нравится молодой Гримани, семья которого и устраивала вечером прием.

— Прекрасная пара для Елены! — заметила женщина. — К сожалению, она никак не может сделать выбор.

— Буду счастлив направить ее в ту сторону… если, конечно, звезды не будут против! — ответил Джованни, не скрывая иронии.

— Да, конечно, — согласилась Виенна, слегка смутившись.

— Но мне необходимо знать точный день и час ее рождения, если вы их помните.

— Разумеется.

Виенна написала что-то на клочке бумаги. Протянула его Джованни, и тот сунул записку в карман.

— Замечательно. Разрешите пожелать вам, синьора, приятного дня. Надеюсь, мы скоро увидимся.

— Можете прийти и рассказать о том, что говорят планеты о моей дочери! Сама она ни за что мне не скажет!

— Буду счастлив посетить ваш великолепный дом еще раз! — ответил Джованни, направляясь к выходу.

— Синьор Да Скола! — неожиданно окликнула его хозяйка.

Джованни в удивлении обернулся.

— Вам понравился шоколад?

— Божественный напиток!

— Я так рада! Приходите, когда пожелаете!

Джованни поблагодарил ее, сбежал вниз по величественной лестнице, забрал свой плащ и направился через ворота к каналу, где его уже ждала гондола. Вдруг он передумал и подошел к слуге, который его провожал.

— Здесь есть другой выход, к аллее? Я хотел бы немного размять ноги.

— Конечно, синьор.

Он провел Джованни к маленькой деревянной дверке, которая вела в узкий переулок.

Когда лакей закрыл дверь и пошел сказать гондольеру, чтобы тот не ждал, Джованни огляделся. Он увидел аллею, такую узкую, что на ней не смогли бы разойтись два человека, которая огибала палаццо сзади и заканчивалась у Большого канала. Юноша посмотрел наверх и увидел, что на нее выходят несколько окон каждого этажа. На четвертом этаже находилось небольшое окошко, которое, судя по планировке палаццо, было в спальне Елены или ее ванной. Заинтересовавшись этим открытием, Джованни прошел по аллее примерно метров триста и оказался на оживленной улице. Он повернул налево, на улицу Сан-Самуэле, и с легким сердцем зашагал по району Сан-Марко.