Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам.
Шрифт:
Сначала я думала, что оглохну: многоголосый ор, толкотня, толчки и рывки продавцов и покупателей охватили меня со всех сторон, и, если бы не Олег, я бы потерялась там на первой же минуте… А с ним двигаться в людской круговерти оказалось довольно просто: подобно ледоколу «Ленин» (другого я, к моему сожалению, вспомнить не смогла) он пер впереди, расталкивая могучими плечами беснующихся людей, а за ним в кильватер, стараясь, чтобы он не оторвал мне руку, зажатую в его ладони, вприпрыжку неслась я… А когда толпа стала особенно густой – мы приблизились к той части рынка, где торговали всякими местными деликатесами, – он просто посадил меня к себе на плечи, и тогда я смогла наконец составить себе впечатление о местной торговле и моде…
Посасывая купленный мне леденец, я обозревала раскинувшееся передо мной людское море и пыталась отгадать, кто что продает или покупает… Получалось редко. Вернее, практически никогда: мало того что ассортимент товаров, имеющих здесь спрос, был мне незнаком, так я и представить себе не могла, что, скажем, здоровенный, совершенно бандитского вида мужик будет покупать не оружие, а какие-то дурацкие семена! Или что девушка лет семнадцати, с пеной у рта торгующаяся с усатым коротышкой, пытается купить у него не моток пряжи, а гвозди! Но, несмотря на эти мелкие разочарования, мне было интересно… А когда Олег остановился около небольшого прилавка, не имеющего даже хотя бы небольшого навеса, и аккуратно спустил меня на землю, я наконец поняла причину его прихода сюда: на деревянном столике, широко расставив мощные когтистые лапы, гордо стоял ЗВЕРЬ! Пусть от силы месяцев полутора от роду, но упрямый, злобный и бесконечно уверенный в своей силе и правоте! Олежка присел перед ним на корточки, протянул ему палец и с выражением совершенно детского интереса на лице наблюдал, как пес игнорирует любые попытки вывести его из состояния безмятежного спокойствия… Но стоило пальцу проявить капельку неуважения – попытаться почесать его пузо, как молниеносный лязг зубов возвестил о его недовольстве!
– Сколько? – тут же поинтересовался у продавца Олег, видимо, удовлетворенный результатом осмотра…
– Это щенок древней бойцовой породы, которая выведена… – начал было продавец, но, наткнувшись на насмешливый взгляд, видимо, разбирающегося в породах бойцовых пород собак Олежки, тут же сник и коротко буркнул: – Двадцать золотых!
– Ого?! – удивился какой-то молодой белобрысый парень в засаленной, когда-то бывшей бежевой рубахе, отиравшийся рядом с нами с тех пор, как мы остановились у прилавка. – Не многовато ли?
– Он стоит того! – хмыкнул Олег и, не торгуясь, отсчитал из нагрудного кармана так выделяющейся в толпе довольно стандартно одетых людей камуфляжной куртки. – Лет эдак семь-восемь назад их нельзя было купить и за тридцать монет!
– Вы правы, господин! – с уважением покосившись на богатого покупателя, подтвердил продавец. – Раньше им знали цену… Да и сейчас знают, наверное… Только тем, кому они действительно нужны, они давно не по карману…
Отправив грозно рычащего малыша в специально приготовленную для его переноски корзину, весьма довольный результатом торгового дня дядька протянул ее нам и мгновенно исчез за соседним павильоном, видимо, боясь, что мы передумаем… Но сияющий Олег, снова закинув меня на плечи, с корзинкой наперевес двинулся в сторону виднеющихся вдалеке городских стен…
Белобрысый парниша, как оказалось, отирался рядом с нами не просто так: стоило нам покинуть пределы города и углубиться в отстоящий от него метров на триста лес, как мы оказались окружены небольшой, но очень, на мой взгляд, неслабо вооруженной бандой из шести здоровенных мордоворотов… Идущая рядом с Олегом и на ходу пытающаяся заигрывать со щенком, я увидела харю ближайшего из них только тогда, когда уткнулась носом в предупреждающе выставленную руку моего защитника…
– Слышь, оглобля! – картинно поигрывая устрашающего вида саблей, обратился к Олегу мужичок в красной рубахе, рваных брюках и стоптанных до безобразия сапогах, вынырнувший из кустов самым последним из всех его соратников. – Ты аккуратненько рубашонку-то сними и положи вот под этот кустик, понятно? Туда же можешь и девочку свою пристроить… И собаку!!! – взвизгнул белобрысый, видимо, впечатленный отданной за щенка суммой…
– И пса! – подтвердил весьма довольный собой мужичок. – Короче, раздевайся и вали отсюда, пока цел, понятно?
– А если нет? – неприятно усмехнулся Олег, чуть склонив голову набок и буквально на пять сантиметров сместившись в сторону от меня…
– Тогда, боюсь, шкурку мы тебе попортим! – неизвестно чему обрадовавшись, заржал потерявший половину зубов в какой-нибудь кабацкой драке ублюдочного вида громила справа от меня. – И головушку твою бестолковую – тоже!!!
– И чего это вам спокойно не живется? – поинтересовался Олежка, скрестив руки на груди, чтобы они оказались рядом с потайными ножнами для метательных ножей…
Я тут же напряглась, вспомнив данные им мне когда-то именно на случай неожиданного нападения инструкции.
– Да как тебе сказать, бестолочь? – Криво улыбаясь, громила пару раз крутанул перед собой высоченный боевой шест и сделал шаг вперед. – Все равно ведь не поймешь!
– Да, пожалуй! – хмыкнул Коренев и исчез. То есть не совсем исчез, а метнулся куда-то в сторону и вниз, будто распластавшись в прыжке… Один из бандитов, стоявший ближе всего ко мне, вдруг схватился руками за горло, пытаясь вытащить оттуда брошенный нож, и медленно, как в кино, осел на землю… В два диких скачка оказавшись около ближайшего дерева и прижавшись к его стволу спиной, я выхватила из ножен свой небольшой меч и, сжав полуторную рукоять, приготовилась отражать возможную атаку, в то же время пытаясь понять, куда девался второй брошенный Олегом нож…
А на тропе вовсю кипел бой: уже только трое, несколько деморализованных потерей сразу трех соратников, грабителей бестолково пытались хоть чем-нибудь задеть мечущегося между ними Коренева. Без толку: два его меча слились в один блестящий щит, постоянно меняющий направление и плоскость вращения, и сильно напоминали взбесившийся вентилятор… Глядя, как неудачно рванувший в атаку громила разом потерял перерубленный надвое шест и правую кисть, я вдруг ясно поняла, что эти уроды – ему не соперники. И тут же расслабилась: пропеллер уже дорубал последнего бандита, оказавшегося белобрысым наводчиком, и, распавшись надвое, и через мгновение оказался в заплечных ножнах…
– Испугалась? – Олежка, как обычно, выглядел совершенно свежим, и лишь в глубине его глаз я заметила толику беспокойства и страха.
– Неа! – Я отрицательно покрутила головой и, тоже убрав оказавшийся бесполезным меч, чмокнула подошедшего парня в нос. – Ты знаешь, я, как мне кажется, начинаю потихоньку привыкать к вашему безумному миру! А ты испугался? – ухмыльнувшись, в свою очередь поинтересовалась я. – И куда ты кинул второй нож? Промахнулся?
Коренев по-мальчишечьи надулся, схватил меня за руку и поволок через кусты в ему одному известном направлении. Впрочем, шли мы недолго: метрах в двадцати от места засады под кряжистым деревом, чем-то похожим на наш дуб, валялся еще один бандит. С ножом в глазнице и с обломком лука в левой руке.
– Я их почувствовал давно! – гордо заявил он, расправив плечи и сверху вниз глядя на меня. – Просто надеялся, что они передумают… Боялся тебя испугать еще раз…
– Я тогда не понимала, любимый! – прижавшись щекой к такой надежной руке, виновато пробормотала я и, нехотя оторвавшись от мускулистого, здоровенного «мечевого» предплечья, посмотрела ему в глаза. – У вас иначе нельзя… Пожалуй, частенько и у нас тоже… – на миг задумавшись, добавила я… – В общем, теперь я уже не та кисейная барышня, какой была раньше!