Пророчество (Симфония веков - 2)
Шрифт:
Эши посмотрел на нее и громко рассмеялся. Она была воплощением непредсказуемости - в полном соответствии с именем, которое носила: дикая, постоянно изменяющаяся и непонятная. Он ожидал, что она опять начнет с ним спорить, обидевшись на его последние слова, а Рапсодия решила его подразнить.
– Никогда не следует недооценивать силу воды, - весело ответил он. Мой меч может быть ледяным и твердым как сталь. А еще я могу превратить его в дым.
– Здорово, - проворчала Рапсодия, продолжая стоять к нему спиной.
– Но какой от него прок, если он
– И она похлопала рукой по ножнам Звездного Горна.
Эши не был уверен, что она флиртует с ним, но очень на это надеялся. Он потянулся через ее плечо и коснулся влажной одежды, висящей на ветке. С нее тут же потекла вода. Рапсодия провела ладонью по своей рубашке, штанам и чулкам и обнаружила, что они совершенно сухие.
– Впечатляет, - сказала она.
– Если ты разрешишь мне коснуться твоего плеча, я смогу высушить все остальное, - предложил Эши.
После некоторых колебаний Рапсодия кивнула. Пальцы Эши легли на ее плечо, и белье Рапсодии мгновенно стало сухим.
– Спасибо.
– Рапсодия принялась надевать рубашку.
– Теперь ты сможешь вновь принимать меня всерьез.
– Рапсодия, я всегда относился к тебе серьезно, - заявил Эши.
Он сказал правду и молил всех святых, чтобы она не оказалась приспешницей демона. Впрочем, он решил, что, даже если она и полна зла, он готов без колебаний отдать ей свою душу.
Она уже застегивала штаны.
– Большинство мужчин смотрят на меня сверху вниз. Они вообще не принимают всерьез раздетых женщин.
– Почему ты так думаешь?
– Ну, обычно сами мужчины чувствуют себя не лучшим образом, если они раздеты. В отличие от женщин, они обладают указателем, который выдает их чувства.
Эши почувствовал, что краснеет.
– Я не совсем тебя понял.
– Оставалось надеяться, что Рапсодия не имеет в виду его самого.
– Когда мужчина обнажен, его мозг оказывается выставленным на обозрение всему свету.
– Смешно.
Надевая сапог, Рапсодия задумчиво посмотрела на него.
– Вовсе нет. Мой опыт подсказывает мне, что мужчины думают именно этим органом.
Эши решил, что лучше не продолжать опасный разговор. Она не ошиблась. В этот момент его мысли были длинными и твердыми.
Той ночью огонь горел еле-еле. Эши несколько раз подбрасывал в него хворост и торф, но пламя отказывалось набирать силу. Он не смог сдержать улыбки - до сих пор огонь ни разу не оставался таким меланхоличным. И его поведение вполне соответствовало настроению Рапсодии.
После того как они разбили лагерь, Рапсодия почти все время молчала и, пока Эши готовил ужин, приводила в порядок их вещи. Ужин также прошел в молчании, но оно не было враждебным. Она вежливо отвечала на вопросы, но вести длинные беседы ей не хотелось. Она настолько погрузилась в размышления, что Эши решил ее не тревожить.
Рапсодия вымыла посуду и сложила все кухонные принадлежности в сумки, а потом отошла подальше от огня, чтобы посмотреть на звезды, которые одна за другой зажигались на небе. Восточный
Эши устроился с противоположной стороны костра, повернувшись к Рапсодии спиной. Однако дракон, живущий внутри него, ее чувствовал. Эши понимал, что сейчас она хочет побыть одна. Он с интересом прислушивался к ее вечерней песне, которую она всегда пела, когда на небе появлялись звезды, наслаждаясь красотой ее голоса и чисто той мелодии. Спустились сумерки, потом стало темно, но Рапсодия продолжала сохранять молчание.
Эши почувствовал, как по ее щеке скатилась единственная слеза; она неотрывно смотрела в небо, но не находила того, что искала. Сердце Эши сжалось. Ему хотелось обнять Рапсодию и прошептать ей слова утешения, но он прекрасно понимал: этого делать нельзя. Ему ничего не оставалось, как сохранять дистанцию; не исключено, что именно его глупость стала причиной ее печали. Он выругал себя и взмолился, чтобы ее боль не была следствием воспоминаний, которые он невольно всколыхнул.
– Твоя вина, - пробормотал дракон.
– Все это твоя вина.
Вдруг Эши услышал тихий шепот. Человеческое ухо не могло разобрать слов, но для дракона это звучало так, словно Рапсодия говорила вслух:
– Лиакор миатмин эвет тана роша? Эвет риа диндейр. Дейфи ариа.
Он сразу же узнал язык - она говорила на древнелиринском. Эши подумал, что может достаточно точно перевести: "Как я могу рассчитывать на твой ответ? Ты меня не знаешь. Я потеряла звезду".
Эши охватили смешанные чувства. Удовольствие - его подозрения наконец подтвердились, она намерьенка, если владеет языком лиринов Серендаира. Неуверенность она обращалась к звездам, или к нему, или совсем к другому? И боль - он сразу же узнал глубину отчаяния в ее голосе, она страдала от одиночества.
Эши встал, медленно обошел вокруг костра и остановился за спиной Рапсодии. Он скорее почувствовал, чем увидел, как распрямляются ее плечи и исчезает слеза - температура ее кожи резко поднялась. Рапсодия не стала поворачиваться к нему. Он улыбнулся, его тронуло то, как она использует свою огненную магию, но постарался говорить самым обычным голосом.
– Ты ищешь какую-нибудь определенную звезду?
– Она покачала головой в ответ.
– У меня есть кое-какие познания в астрономии, - продолжал он, пытаясь подыскать нужные слова.
– Почему ты спрашиваешь?
Эши поморщился, осознав, что не нашел нужного подхода.
– Ну, - ответил он, стараясь говорить честно, - мне показалось, что ты произнесла слова "дейфиариа". На сколько я знаю, это означает "я потеряла звезду".
Рапсодия закрыла глаза и глубоко вздохнула. Когда она повернулась к Эши, на ее лице появились печаль и покорность. Однако гнева он не увидел.
– "Дейфи" действительно означает "я потеряла", тут ты прав, - сказала Рапсодия, глядя мимо него.
– Но второе слово ты перевел неверно, "ариа" это не просто "звезда", а "моя звезда".