Пророк и сумрак
Шрифт:
– Ребята, а можно вопрос? – произнес я.
– Ну? – оживился Лас.
– Если ты точно знаешь, что победить невозможно, но если не сражаться – кто-то погибнет… Что ты сделаешь?
– Если невозможно, то зачем гибнуть мне? – спросил Лас.
– Если надо сражаться, то неважно, победишь ли ты, – ответил Алишер.
– Что, с парнишкой совсем все плохо? – нахмурился Семен.
– Ребята, вы слышали про сумеречную тварь? – продолжил я расспросы.
Молчание.
– Вот я тоже только что узнал. Это потому, что мы детских книжек не читаем. Только не знаю, надо ли…
– Раз начал говорить, то говори, – сказал Семен. – Или
– Мне кажется, Гесер дал выбирать нам, – сказал я. – Ребята, сегодня ночью офис будут штурмовать. Точнее, будет штурмовать… И победить мы не сможем.
Глава 8
Если честно, то мне казалось, что Гесер молчаливо благословил меня набрать добровольцев. Я как-то сразу представил себе, как все будет: я рассказываю ребятам, они рассказывают друзьям, в офисе собирается весь Дозор, и когда является Тигр – его встречают все Светлые Москвы… И дружно дают отпор. В конце концов, кто сказал, что сумеречную тварь невозможно победить? Тоже мне, аналитики… происхождение неизвестно, сила неизвестна, цели малопонятны, победить невозможно…
Победим! Соберемся всей толпой – и победим. Вместе и черта бить веселее. Разве Семен, Алишер, Лас согласятся с тем, что беззащитного ребенка надо отдать неведомой твари?
– Если бы кто-то из наших попал в такую переделку – я бы вмешался, – сказал Семен. – Если бы твоя дочка… тьфу-тьфу… – Семен постучал по столу. – А ради этого мальчишки – нет.
– Он наш! – возмутился я.
– Он Светлый Иной, – кивнул Семен. – Но не наш. Может, через год уже был бы «наш». Через месяц. А пока – нет. Ты же сам говоришь, победить невозможно. Разве лучше будет, если мы все умрем?
– Да откуда мы знаем, что невозможно? – возмутился я.
– Судя по той стычке, что была днем, – невозможно, – спокойно ответил Семен. – Нет у нас шансов. И губить Дозор ради одного Иного – глупо.
– Семен прав, – кивнул Алишер. – Я не боюсь погибнуть в бою, если есть шанс на победу. Но здесь – здесь игра не нашего уровня. Я его видел… он мне не понравился. Будем надеяться, что Гесер научит мальчика пророчествовать.
– Ты же говорил только что – если надо сражаться, то неважно, победишь ли!
– Да. Но здесь сражаться – не надо.
Я посмотрел на Ласа.
– Вот почему пророк – противный жирный мальчишка, а не красивая молодая девушка? – воскликнул Лас. – Нет мотивации жертвовать собой!
– Ты, кажется, креститься собрался… – напомнил я.
– Вот именно. И хочу успеть это сделать. Знаешь, даже тупые рыцари, которым лишь дай возможность подраться, мчались на бой с драконом, когда ты похищал прелестную юную деву, а не мальчишку-подпаска.
– Какая-то у тебя мотивация эгоистическая, – зло сказал я.
– Эстетическая, – поправил Лас. – Уж если жертвовать собой – так ради высокой цели.
– А жизнь пророка – не высокая цель?
– Пророки обычно озвучивают невеселые прогнозы, – пробормотал Семен.
Я смотрел на них, и в голову ко мне закрадывались неприятные предчувствия.
– Вы что, уже обсуждали ситуацию? – спросил я.
– Конечно, – сказал Семен. – С кем мы имеем дело, мы не знали. Но предположить, что нападение повторится, – много ума не надо.
– А если я упрусь и стану защищать парня? – я посмотрел Семену в глаза.
– Тогда я помогу тебе, – кивнул Семен. – И мы погибнем вместе. Так что я прошу тебя этого не делать.
Я посмотрел на друзей.
Подумал несколько мгновений.
Представил себе Свету, Надю…
Потом пацана-пророка.
Сказал:
– Нет, Семен. Не готов.
– И ты прав, – кивнул Семен. – Высокие чувства, благородные порывы, бесшабашная смелость, отчаянная жертвенность – это все прекрасно. Но должна быть причина. Настоящая. Иначе все твои светлые устремления – не больше чем глупость. Летопись Дозоров помнит много Иных, кто был благороден, но глуп. Но они остались только в истории. И, увы, не как примеры, достойные подражания.
– Ты лучше езжай домой, – добавил Алишер. – Ты же не на дежурстве.
И я понял, что Гесер, разрешая мне раскрыть информацию о Тигре, имел в виду совсем другую цель. Вразумить меня. Что ж, у него получилось.
Домой я, конечно, не уехал. Нет, я больше ни к кому не приставал с вопросами – ввяжутся ли они в безнадежный бой с сумеречной тварью. И не ходил по офису, мысленно расставляя в ключевых точках защитников-Иных. Я пошел к аналитикам, выпросил копию докладной для Гесера (прежде чем ее выдать, ребята связались с шефом и получили его «добро»). Внимательно прочитал, убедился, что Гесер не врет, и, по мнению аналитиков (основанному на нескольких плохо документированных попытках сразиться с Тигром – в пятнадцатом и девятнадцатом веках), победить сумеречную тварь не удастся.
Ночью офис Дозора, как ни странно, пустеет. Пусть мы и называемся «Ночным», и патрулируем улицы большей частью ночью (а что прикажете делать – основной наш контингент это низшие Темные, вампиры и оборотни, которым труднее сдержать себя), но наша работа – как айсберг, большая часть ее незрима. И эта работа как раз и происходит днем – бумажная волокита, обучение, анализ данных, изучение поступившей информации. Мы все-таки живем среди людей, и нам удобнее жить в их ритме. Хорошо хоть недавно удалось продавить через человеческое правительство инициативу и сдвинуть время по всей стране – чтобы темное время суток длилось меньше…
Некоторое время я просидел в своем кабинете за компьютером. Залез в почту и написал пару писем. С чего-то вдруг вспомнил песню, которую крутил сын милиционера Искендерова, поискал группу, которая ее исполняла, – к моему удивлению, она оказалась из Казахстана, вот уж не знал, что там не только на домбре играют! Потом нашел пиратский сайт, на котором были выложены и другие песни. Щелкнул по названию «О послушных мальчиках» и, откинувшись в кресле, стал слушать.
Острые астры вонзая в улицы, Вышла Луна к впечатлительной юности. Пела она, излучая язычество: «Дети, убейте в себе электричество! Дети, пока вы не стали безглазыми, Я укажу вам спасительный азимут: Каждый, кто лунной дорогою ходит, В город волшебный однажды приходит. Дышат, как воздухом, там вдохновением. Все архитекторы там – сновидения. Греет там солнце, а не банкноты. Будешь влюблен – не сочтут идиотом». И в эти лживые лунные песенки Поверил мальчик, сидящий на лесенке. Но лишь поверил, лесенка стала Вдруг вырастать… И до неба достала. Мальчик пошел по ступенькам ребристым, Но тут сбежались родные и близкие: «Стой! Не ходи – дуракам такой жребий! Нечего делать тебе в этом небе». Мальчик послушался, мальчик вернулся И лишь с тоской на Луну оглянулся. После скрывался, всех ненавидел, Плакал о том, что там, в небе, увидел.