Пророк
Шрифт:
Или это и есть самоцель? Управляемый хаос? Возможность тестирования поглотителей и других боевых монстров в реальных полевых условиях? В моём мире две империи специально для этого буфер в виде Ближнего Востока организовали. И рубились там без ущерба для своих земель, в то время как всякие туземцы лишались домов и жизней.
Чем больше я об этом думал, тем больше себе же и верил. Сама власть в Мин католикам может и не так важна, как возможности, даруемые “горячей точкой”. В конце концов, что они будут делать со страной, в которой-то и христиан раз-два и обчёлся? Проводить массовое крещение? Строить экономику? Развивать социальные
Перейти от выводов к плану действий я не успел. Ход моих мыслей был грубо прерван вторжением гостей. Точнее сказать, хозяев – келья-то не моя, я её только снимаю.
Отец Доминик буквально ворвался ко мне в келью. Вид у старикана был донельзя раздражённый. Крылья тонкого носа гневно раздувались, а глаза метали молнии. Метафорически, конечно – стрельбу из глаз у одарённых я здесь ещё не встречал. В руках магистр Ордена держал толстую книгу, которую тут же бросил мне на колени – я едва успел сесть на кровати. Увесистый такой фолиант в обложке из толстой кожи с тиснением. Я внимательно его рассмотрел – средневековый, судя по стилистике названия, труд – после чего поднял вопросительный взгляд на католика.
– Вы меня идиотом считаете? – прошипел он.
– Нет, падре, – на автомате ответил я. Недавний бой в теле Яо и последующие размышления сделали меня несколько рассеянным. – Фанатиком и параноиком. А к чему этот вопрос?
Доминик ткнул сухим пальцем в лежащий у меня на коленях том и приказным тоном произнес:
– Откройте. Там имеется закладка.
Всё ещё не понимая, что происходит, хотя и придумав кучу причин такого поведения магистра, я открыл книгу. Рукописный текст с затейливыми узорами на полях и рисунком на одной из двух страниц. Изображение, сделанное от руки: индеец в высоком головном уборе из перьев и фигура, видимо, являющаяся каким-то туземным божком, держали в руках путаницу нитей. Над головами у них художник нарисовал облачко, стреляющее молнией. Снизу шёл текст, по прочтению которого причины недовольства святого отца стали мне более понятны.
“Предполагаю, что чтение зашифрованного письма, называемого инками кипу, погружает чтецов в состояние транса, выводя их сознание за пределы вещного мира, и позволяет вести секретные переговоры в месте, называемом ими Храмом Инту. Содержащаяся в темнице хранительница знаний по имени Уохчи, которую латники графа де Паола схватили на третий день после сражения за город Куско, таким образом общалась с младшим сыном вождя, содержащимся под стражей и ожидающим казни в той же камере, куда поместили жрицу. Стража показала, что со стороны выглядело так, словно пленники просто сидели друг напротив друга, держа в руках клубок нитей, которые, как я теперь предполагаю, являются туземным способом записывать знания. О столь необычном поведении пленников меня проинформировали скорейшим образом, и я сам имел возможность наблюдать данную картину. Позже, на дознании, инка Уохчи, как и мальчишка, с коим она замышляла недоброе, признались, что держась за нити они могут перемещать сознание за пределы обычного течения времени в иной пласт бытия, скрытый, как я полагаю, от всевидящего ока Господа нашего”.
А так всё хорошо шло! Ну, будет наука – всматриваясь в нити дальние, не стоит забывать о тех, что совсем рядом.
Я закрыл книгу и безмятежно взглянул в глаза доминиканцу.
– И что вы хотите, чтобы я сказал?
Так-то я себя чувствовал, как Штирлиц, которому под нос сунули его отпечатки пальцев на чемодане с радиостанцией радистки Кэт. Но маску спокойствия пока держать получалось.
– Вы скрывали от меня информацию об этом! Вы и инка плели заговоры, скрываясь в этом…
Тут он сбился, подбирая определение для места, в которое я попадал вместе с Куавой, так что я воспользовался паузой и любезно пришёл ему на помощь.
– Я называю это складкой пространства, падре.
Ментальный блок, так до сих пор не снятый магистром, был тут не причём. Просто, просчитав ситуацию, я пришёл к выводу, что сейчас честность – лучшая политика. Что я, собственно, теряю?
– И мы не плели там заговоры, а обучались. Точнее, там инка обучала меня – по другому не умеет. В том числе тому, как обойти защиту пророка кардинала Франко. Результат вас, вроде бы, удовлетворил, так чего вы мне сейчас высказываете за методы? Не по-католически это как-то, святой отец! Из ваших кто-то, не помню точно кто, сказал, что цель оправдывает средства. Так что не так?
От моей отповеди святой отец, кажется, слегка опешил. Он ожидал оправданий, а получил в ответ на обвинения встречный напор. Такой лёгкий разрыв шаблона. А я ведь ещё могу и предложениями длинной в хороший абзац говорить… Но берегу его пока.
– Почему вы не доложили об этом?
– Падре, вы уже определились с моим нынешним статусом? Если я по прежнему пленник, то претензия безосновательная. Пленнику положено стремиться к сокрытию от своих тюремщиков любой полезной информацию. А если соратник – тогда давайте перейдём от обвинений к обсуждению моих условий.
– Как вы обошли “слово истины”? – окаменел лицом магистр, осознавший, что первый раунд нашей словесной дуэли он проиграл. Спрашивал он, вероятно, про ментальный блок. По крайней мере, по смыслу очень подходило.
Я улыбнулся со всей доступной мне приязнью, которую не испытывал к этому старому грифу.
– Позвольте мне вместо ответа повторить свой вопрос. Вы уже решили кто я в вашей системе координат? Пленник или союзник?
– Отвечать!
Ого! Да падре в бешенстве! Ну, деваться-то некуда. Прямой вопрос, будь он неладен. Правда, ответить на него я мог очень обтекаемо.
– Игрой слов, падре. Одной лишь игрой слов. Не только жрецы умеют это делать, как видите.
И замолчал, выжидательно улыбаясь – что, мол, дальше? В темницу бросите? Отдадите меня Альдо? Решайте, святой отец! Я в нетерпении!
– Зря вы затеяли со мной эту игру…
– Справедливости ради стоит сказать, что игру затеяли вы, Доминик. Я лишь ознакомился с правилами и присоединился к ней. Теперь вы обижаетесь на то, что у меня неплохо получается. А как же гордость учителя?
И вот тут мне показалось, что я малость пережал. Лицо Доминика превратилось в маску служителя веры, который видит ведьму и держит в руках факел.
– Мальчишка!.. – взревел он.
– Поберегите сердце, падре, – меня тоже закусило, и сдавать назад я даже не попытался. – В вашем возрасте это опасно.
– Сгною в тёмной!
– Я уже говорил вам о своём отношении к смерти.
– Посмел мне перечить?
– А вы только это заметили?
– Чёрта с два тебе, а не свобода!
– Не выражайтесь, вы же носитель духовного сана.
– Ты будешь делать то, что тебе прикажут!
– Я больше склоняюсь к равноправному партнёрству.